Ульи

Я в дороге найдя удачу,
Отыскал в ней двойное дно.
А в нём время бежит иначе,
И расцветки другой оно.

Согрешил много раз я гневом,
Невоздержен бывал в словах.
И иной раз в поступке смелом,
Я безумный скрывал свой страх.

А в глаза, как песка сыпнули,
С виду бодрый, я сплю внутрях.
В голове гудит мыслей улей,
Все не выразить их в словах.

Полусон, полуявь — туманность,
Жизнь меж ними как топь болот.
А встряхнуться и сбросить вялость,
Мне инертность дум не даёт.

Я в двойном...

(05.11.94)

Лучшая медитация – одиночество.
Лучшая концентрация – работа.
Лучшие отношения – дружба.
Лучшее достижение – Бог.
* * *

Я на утёсе душевного лада
В себе сохраняю священный покой.
* * *

О, нежности крыло, твоё касанье
Всё реже согревает грудь мою.
* * *

(06.11.94)

У мудрости спокойной шаг короткий,
А жизнь проходит бешеной рекой.
На отмели речной я, одинокий,
Жду всходов Вечности осеннею порой.
* * *

Ни к чему непривязанный –
Я могу говорить с кем...

Великолепие твоего сумасшествия,
Твоего взгляда, твоего касания...
Тут, на земле, тебя плачут, тобой восхищаются, тебя боготворят...
Чтобы выучить навсегда широту и высоту твоего прикосновения...
Тут, на земле, поступь твоя желанна.

Хочешь, я назову все твои имена?...
Моя смертоносная невеста,
Моя нежная рана,
Моя единственная вера,
Моя безудержная магия,
Моя обетованная...
Любовь моя...
Наследник твоих снегов,
Роскоши, вольных строк и откровений,
Благословленный белыми...

От семнадцати - кордебалет!
С Днём рождения, Дашенька!


Глядя в профиль, не вижу Деву,
В смысле, – старую, перезрелую,
Не рожавшую, в сорок лет: –
Глядя в фас, наблюдаю – смелую
Геру – борзую, и, надменную, –
От семнадцати – кордебалет…


Так, танцуй шестьдесят, с Веней,
Ещё лет, в индо-греко-манере,
С предвкушением дважды родить,
Помня – Женщина-Русь – многодетная,
Как и Мама твоя, искрометная,
Зажигая костёр – в нём горит
Не сгорая! – Аналог? – Бабуля –
Девяносто...

Сквозь облаков табачный дым,
разворошивши солнца улей,
скользнул осенний вздох лазури.
Искрился полдень, вместе с ним
в уставшем сердце догорала
листва осеннего костра.
И чайкой раненой с моста
взгляд в серую прохладу падал,
на плечи волн, в сырую ночь,
в свинцовый сон под вечным илом,
a солнце обжигало глину
сентябрьских аллей и рощ.

Художник пол жизни шедевр свой творил,
Закончив картину, он душу вложил.
Её худсовет высоко оценил,
Висела картина, никто не купил.

Он мир на картине изобразил,
И многих, кто видел её удивил.
Художник идею тогда уловил,
Её охватил и в народ запустил.

Воспринять идею никто не спешил,
По сути внимания не обратил,
И мастер картину свою удалил,
И участь творению определил.

Но глупость задумал художник-дебил,
Смешал силикон он и жидкий акрил,
И этим составом картину залил,
Потом...

Распахнул Дед Мороз зимний улей,
Полетели снежиночки-пчёлки,
Рой кружится морозною вьюгой,
Их приветствуют сосны и ёлки.

Прилепились сплошной белой краской
Эти пчёлки холодной погоды,
И украсили мир яркой сказкой,
Замостив льдом алмазным все воды.

Держат температуру снежинки
Дружной массой, скопившейся в рое,
Ведь тепло превратит их в слезинки,
И растаявшую стаю смоет.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2018

Млада краса с фигурой статной,
На лавочку сумев присесть,
Эклер, уже по счёту пятый,
Вот-вот была готова съесть.

Вдруг со скамейки, что напротив,
Ей в назиданье речь слышна,
Фигуру, мол, свою испортит,
Коль, столь эклеров ест она.

Глас удивил таким ответом:
«Был у меня любимый дед.
Он дожил на планете этой
До ста пяти преклонных лет!»

«Вот это да! Уже ль возможно? --
В сомнении был голос смел --
Он тоже в день по пять пирожных,
Как вы, «на сей планете» ел?

Сарказм в...

Шесть часов погони, город - злой, копы сбились с ног от этой гонки,
Над асфальтом грязным мостовой стук копыт истёртых бьётся звонко.
Тормозят машины...улю-л-ю-ю...Нарушение основ порядка!
Гавань-ветер-море кораблю, а корове: молот в лоб, и всмятку.

Бойня в трауре. Свершён с утра здесь побег "бифштексов" оборзевших:
И заборы метра с полтора нипочём, и даже черти с лешим.

Молли*, дорогая, за тебя кулаки держу, аж побелели:
Удирай как можешь от ребят, чьи глаза острей чем иглы...

Помнят южный и северный ветер
белые птицы...
Опечатками зИмы
В этих отзвуках белых магнолий.
Ты меня похоронишь однажды в саду индиго,
И я стану елейною влагой твоих ладоней.
Обнажает рассвет изнанку своих касаний,
Где прованское масло деревянным незаменимо!
Коронация жизнью,
Коронация непогрешимо
Завернет в тишину
Эту тонкую аллюзию соли.

Голос жара полоснет по ладоням строкою,
Под защитой икон,
Где она водой Иорданской
По ладоням течет...
Той построчною, той голубою,
Где...