Улитка на склоне

Из-за небес пришёл, задал вопросы,
Соприсущи в трудный час -
Как крестятся в грозу матросы,
Помолившись, каждый раз?

Не замаявшись с ответом,
Крест, воистину, ношу в душе,
Поделился таенным сюжетом,
Под горящим светом, при луне.

Ангел шепчет мне глаголы,
Расправив крылья, сторожит не зря,
Как бы ни резвился мир суровый,
Пишу отчёт, довлея, не спеша:

Игрой сердечною жива душа,
Склонна к прекрасному в устоях,
Сумеет сразу распознать толпа –
Песню о любви в покоях...

Ты само непостоянство –
Жаркий пламень, хладный лед.
И восточное коварство
В глубине твоей живет.

А в глазах твоих такое,
Что понять я не берусь:
Что-то милое, родное,
Что-то жесткое, пустое,
Вместе радость,
Тлен и грусть.

Как слепец ищу ответа,
Я у разума в плену,
Но увижу ль искру света
Через эту пелену?

Может, всё это придумал:
Жаркий пламень, хладный лед,
И «Восточное коварство»,
Странных слов пьянящий мед?
Ты внимаешь моим сказкам
Головой склонясь к плечу.
И...

1 он целый день писал стихотворенья
количество же их равнялось трем
закончив он поставил в оглавленье
разделы что бы знали что о чем
введя пароль логин и ник избравши
он на анкете жмет команду старт
но видит надпись не отображавши
и щелкает на стрелочке возврат
проверив все поля и убедившись
что все заполнил так как быть должно
на третий раз в душе весь затаившись
он получает бланк что все дошло
все трудности закончились на этом
мне счас пришлют письмо назвав поэтом

2
он закурил...

Плакали сердце с душой опустевшей, в обнимку.
Скорбь их, слезами обильно ладони судьбы орошала.
Трое склонились над маленькой девочки снимком,
Что улыбалась на фото, как будто бы всех вопрошала

О предстоящем большом, как Вселенная, счастье,
Невероятно красивом и светлом, как сон, долговечном.
Луг над рекою и девочка в беленьком платье:
Мячик в руках, красный бант в волосах – весела и беспечна…

Ей не дано было знать и поверить в то, чтобы
Горе, великое горе такое, могло получиться...

Нет, я вовсе не слабая женщина,
Но, как хочется мне порой,
Отдохнуть, склонившись доверчиво
На плечо твое головой
И услышать слова нежные,
И почувствовать руки твои
На плечах моих ослабевших
От того, что так близок ты...
Я в минуту эту любимый
Всю себя тебе просто дарю...
Нет, я вовсе не слабая женщина,
Только очень тебя люблю.

Присела в кресло тяжело,
Перчатки чёрные, как локоны её,
Упали возле ног небрежно,
И в зеркале глаза смотрели на неё.

Свет пробивается в окно
И луч упал ей на лицо и сжёг его,
Оставив шрам, но всё равно
Сидит она, глаза в глаза – всё смотрят неподвижно.

На обуви её смертельная земля,
Сегодня с кладбища она пришла,
Две гвоздики в руках, как приговор, несла
И долго над могилой сидела молча.

Когда сейчас одна, всё те же слышит крики
И плач, глаза закрывает и лица вокруг,
Весь...

Хороводя ветками сосны,
В балке, тёплый ветер нежным пеньем
Овевает духов древних сны,
Воспевая вешнее мгновенье.

И, о чудо! Весь изрыт руками,
Залит кровью жертв, и напоён
(В каждой точке) солнцем и веками,
Оживает каменистый склон.

И летят над грохотом прибоя,
В крымской бирюзовой высь-дали
Крики чаек и гудки конвоя:
«Люди, люди – маки зацвели!»

Тянутся, корнями оплетая
Бомб осколки, амфор черепки…
Это души наши расцветают -
Снова ввысь, и снова вопреки.

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Поверь мне, милая, поверь
Признаниям души,
И не спеши захлопнуть дверь,
Помедли, не спеши.

Ведь всё, что было, не сотрёшь
Из памяти своей,
Так неужели зло за грош
Сильней любви твоей.

Я в нервных буднях опьянён
И одурманен был,
Какой-то мимолётный сон
Мне голову склонил.

Огонь в душе моей угас -
Горел я, не любя;
И понял я в тот горький час,
Что я люблю тебя.
1976 г.

© Copyright: Яков Н Шафран, 2007
Свидетельство о публикации №1707071366

На обветренных губах - словом
И в обкуренных углах - песни.
Стань пристанище моё - кровом
Одинокой и больной - чести…

Обветшалым телесам - тоже
Шестигранник из осин - сложил.
И маячит за окном - Боже,
Хорошо наверно я - пожил...

И забудусь от любви - бредом,
Захмелею от неё - ночью,
Был, наверное, плохим - дедом,
И завою на луну - волчью...

И сибирскою тропой - сгину,
Раем станет мне тайга - садом.
И в поклоне я склоню - спину,
Никому я не был здесь - гадом...