Уличная птичка

На твоём пороге я отчаявшись стою.
Все замки закрыты- больше ты меня не ждёшь.
Я усталый путник, одинокий на краю.
И меня теперь один ласкает только дождь...
Уходил когда-то я Россию защищать,
Уходил когда родиться должен был наш сын.
Но сейчас вернулся и тебя мне не узнать,
Я тобой отринут, как ковыль теперь один.
Рад видаться с сыном, только ты мне не даёшь,
Злишься на меня и говоришь, что я подлец!
Не хочу, чтоб сын другого папой называл,
Но зачем ему такой пропащий вот отец...

Защищают толстенные рамы
От осколков замёрзшей луны-
Все системы у жизни исправны,
Но хронометр главный шалит...

И согласно инструкции точной-
Я спускаюсь наощупь с крыльца
Ту механику выправить ночью,
Чтоб не вышло худого конца!

Только шаг вот немного замедлю,
Потому что я с ходу всерьёз
Приложился о стылую землю-
Заглядевшись на рожицы звёзд...

Тень унылая тащится сзади
Пожалев,что связалась с таким...
Уж откуда не ждал я засады-
Первый снег был обязан идти!

Тополя...

Говори обо мне, говори,
Вновь объятья свои подари…
Спят на ветках рябин снегири,
И не спят сторожа-фонари…

Посмотри на меня, посмотри,
Слёзы тёплой ладонью сотри...
Пять минут…, а теперь только - три
До сулящей разлуку зари…

Повтори мне слова, повтори,
Что в ночи говорил, повтори…
За окном неба ультрамарин,
И хмельной поцелуй у двери…

Фитилёк у свечи догорит…
Гаснут уличные фонари,
Солнце смотрится в стёкла витрин,
И рябину клюют снегири…

Тихий берег и Чёрное море,
Бриз солёный, песок золотой.
Я не ведал такого покоя,
Я не знал, что есть город такой.

Лунный вечер повис надо мною
И гирляндой горит дальний мыс.
Словно пьяный, нырнул с головою
Я в звенящую звёздную высь.

Всё былое забылось невольно...
Боже мой, я наверно, чудак!
Улыбаюсь, а юных влюблённых
Укрывает листвой летний парк.

Вижу я, как прижавшись друг к другу
И держа нежно руку в руке,
О любви шепчут мальчик с подругой
На чужом, не моём языке.

И...

Вдохнуть нам часто хочется земную благодать,
В волнах побултыхаться и на пляже загорат
Впервые если в Индии, вас факты удивят,
Что местные на русском здесь почти не говорят.
Коровьими лепёшками укрыт узор дорог,
Жарою долгожданною наполнится ваш мозг.
К услугам бесконечным вам придётся привыкать
И «No, Thank You!» уличным торговцам повторять.
Коровы медитируют, бодаются быки,
Кругом мопеды с байками, тук туки и такси.
Не забывайте, ездят здесь по левой стороне.
В толпе орущей скоро вы...

Я устала от того что жизнь становиться серой,
Я устала от того что мир становиться черно-белым,
Что есть сегодня а что будет завтра
Добро и зло воюют, что не правда?
Надоело в жизни ходить на поводу,
Я лишнего не знала, но знала куда я иду
Это черно-белое кино уже достала,
Уличных семей уже не стало...
Ложь и не правда парит где-то там
Как я хочу что бы все стало по местам
Ты же понимаешь что говоришь не правду,
И за это ты ждешь награду?
Может хватит лжи и всех обид,
Ведь от...

Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал младенцу; но...

Зимний вечер окна разукрасил,
На снежинки небо расколол.
Лунный свет, как музыка, прекрасен
На дома замерзшие сошел.
И звучала "Лунная соната",
Будто светлый ангел прилетел...
Людвиг Ван Бетховен сам когда-то
У окна холодного сидел:
Был такой же темный зимний вечер,
Может, кот пушистый рядом спал.
И, накинув теплый плед на плечи,
Композитор музыку писал.
Было небо в звездах, как в алмазах,
Лунный свет - богемское стекло,
А дома в снежинках, будто в стразах,
И искрилось в хрустале...

Режет вскользь из тёмной дали
леденящий душу взгляд,
завлекая в зазеркалье
будто уличная б..дь.
След возьму
и утром ранним,
как финальную строку,
я вонжу клинок трёхгранный
в сердце лютому врагу.

Болезненно-зеленоватый ритм с прослойками капели и битого стекла
февральского экстракта, эмбриональный уголек на свежести топаза,
соломенный парфюм землистой атмосферы под ногами, нервозная игра
беспечного сознания, поточный выхлоп уличного бега, сток облачного газа
над головой выводит ленью минерал сетчатки. Нагое дребезжание
древесных вен в истерике пернатой, вечерней карамели протяжность
до Арктики остаточных явлений, слепое обожание
полов и многомерность поцелуев оста на мятном...