Укусить

Сколько зим мне осталось ещё пролистать?
Сколько туфель стоптать! Сколько выпить вина!
Врачевать, умирать и с больным воскресать,
Но не будем о грустном, спасибо княжна!
Пусть уходит галопом табун наших лет,
И последний скакун призаморен чуть-чуть,
То, что пули поют, это так – рикошет,
То, не лай гончих псов, а попытки взбрехнуть.
На ступнях белых кровь, не укусы совсем,
Это стигмы твои, мой Великий Господь!
Можно в злате прожить, а остаться ни с чем,
А хотелось бы души от зла...

Был известен, не сидел на зоне
Дуглас Рид, но тронул сионизм,
Книгу написал «Спор о Сионе»,
Сразу оказался неугоден
И как шарик сдулся и повис.

Что писал - печатать запретили,
Что издал - с библиотек тайком
Глубоко в загашники спустили,
Хорошо ещё, что не убили
Иль не сдали в сумасшедший дом.

На единобожия истоки
Он взглянул глазами Гюльчатай,
Девушки свободного Востока,
В своей книге отразил эпоху,
Я без паранджи её читал.

Прочие враги иудаизма
Говорят, пленение и шмон...

Брата два живяше
В давнюю годину.
Один хлебный мякиш
Ел, другой – мякину.

Один на перинах
Спать привык пуховых,
Другой правил спину
На досках дубовых.

Пёхом по дорожкам
Младший мерил вёрсты,
А старшой на дрожках,
Пузо распростёрши.

Под единым Богом
Два живяше брата,
Но один убого,
А другой богато.

Всё бочком, сторонкой
Минуют друг друга,
А навстречу токмо,
Когда дюже туго.

Унижаться всуе
Надо всего мене.
Что голодный чует -
Сыт не разумеет.

Раз к родному...

Князь Ярослав прекрасен и силен,
И звездный Галич всем во мраке светит,
Врагов или друзей не знает он,
Всегда один, совсем один на свете.
К нему спешит король на пир и князь
Великий снова шлет ему дары.
Князь Ярослав то радуясь, то злясь,
Живет в миру и мире до поры.
Но мир жесток, он испытает нас
На прочность, все союзники решили,
Они умножат силы в этот час.
Им покорятся дали все и шири.
2.

Столицею считая Галич свой,
Сей князь ни с кем не захотел считаться,
И пусть Владимир...

На ней забавный капюшон,
Но вид её, ой, не смешон.
Она страшней любой из змей
И могут быть очки на ней.
А если встанет, вдруг, на хвост,
Свой, увеличивая рост,
Понять не сложно – хочет в драку,
Идти готовится в атаку.
Боятся все её укуса,
За исключением индуса…

Эклектика – сбор разных знаний,
Учений, верований каст.
Да взять Священное Писанье,
Кто спорить в том со мною станет –
Эклектик был Екклесиаст.

В царем написанной картине
Мазки различные видны,
В конце не то, что в середине,
И только мудростью единой
Все мысли объединены.

Но кто сказал, что это плохо,
Когда учёный человек
В своих скупых и сжатых строках,
Вместивших многие эпохи,
Законспектировал свой век.

При власти, при деньгах, при славе,
Не нищ сумой, умом не сир,
Чтоб...

Когда устанешь от врагов и лести,
От похоти, возвышенной печали,
Признаний пылких и холодной мести,
Укусов общепринятой морали -

В тот час попробуй отстраниться
Ото всего, что душу гложет,
Перелистни судьбы страницу
С молитвой к Богу. Он поможет...

Бывают слова, от которых мне больно.
И стыдно. От них на душе тяжело.
Пусть даже мы их произносим невольно,
почти не вникая в значение слов.

Слова произносятся снова и снова –
обидеть сильней, побольней уколоть.
И очень конкретно ответить за слово,
возможно, придётся (избави Господь).

От слова никто защититься не может –
слова непосредственно бьют по мозгам.
От них не спасёшься под толстою кожей –
слова как отточенный нож мясника.
Слова – как укусы болотной гадюки...

Ничего страшного, если вам невезет,
Если кто-то стучится к вам в дверь,
Заходит и у вас ничего не найдет.

Ничего страшного, если рушится дом,
Если дом у вас полон дверей,
Которых не откроешь ни одним ключом.

Ничего страшного, если будет все вновь,
Если вам теперь уже все равно,
Когда видите вы, как кругом льется кровь.

Ничего страшного, если вы беспокойны,
Если ночью не спится, а днем дураки
Входят в ваш дом, как к себе, спокойно.

Ничего страшного, если счах огонь,
Если с...

Ужалит, обожжёт крапивой,
И лес вскрик боли, эхом исказит.
А я любуюсь бабочкой красивой,
Ну а укус крапивы не вредит.

Шумит о чём-то лес листвою.
Щебечут птицы, воздух свеж и чист.
Сольюсь я с речкой, с травушкой душою!
А на ладонь, кружась упал берёзки лист.

Она — девица в сарафане листьев.
Со мной кокетничая, ими шелестит.
И не могу в неё я не влюбиться,
Меня за это, милая простит.

Мне силу даст Земля, она нам мать!
Лес душу мне согрел и оживил.
И я опять могу во сне...