Укрою плащом

Ворона украла и спрятала в рот
С рассыпчатой красной икрой бутерброд.
И рыжая крыса, и кролик, и крот
Просили ворону: - продай бутерброд!

Барсук и ондатра, бобёр, кенгуру
Кричали вороне: - отдай хоть икру!
А тигр, росомаха и три муравьеда
Грозились вороной самой пообедать.

Но хитрую черную стерву-ворону
Укрыла как в крепости кедра корона.
И даже терьер по команде: "аппорт"
Не смог отобрать дорогой бутерброд.

Никто, кроме лучшей вороньей подружки
Не сможет отведать икры на...

Сказала ворона подружке вороне:
«Сегодня была на каком-то балконе.
Там сала украла почти килограмм.
Давай из бутылки махнём по сто грамм».

Махнули под крысу, махнули под сало.
бутылки под сало, естественно, мало.
Слетали на винный, украли коньяк
и выпили всё, не заметили, как.

А дальше, подрались и, выдергав перья,
две голые тушки валялись под дверью.
За дверью театра собрался народ.
сейчас там похожий идёт эпизод.

Нечаянный вор неуслышанных слов
Додумывал их, и попыток число
Росло без конца, ибо снова и снова
Ему не хватало то взгляда, то слова.

Остались, как были - ответ и вопрос:
Что взял в тишине и без спроса унёс?
Украл, что не видел, и необъяснима
Трактовка молчанья прекрасного мима.

Непрошенным был, приглашённым не стал,
Глотал на морозе холодный металл
И пил через боль ускользавшие немо
Из губ неподвижных сухие фонемы.

Как глупо слова нерожденные пить,
Когда...

В какой уж раз моя Душа
К секретам страстью удивляет.
При этом "всё и вся круша"Мужскую смелость проявляет.
Я засыпал под лёгкий шум
Ночного бриза в снастях мачты.
Дорожка света from the Moon
Плела немыслимые страсти.

Спал, как безгрешное дитя,
Перекрестив постель по Вере.
И, вдруг те на, как бы шутя,
Again, Душа, в своей манере: -

My dear Friend! На этот раз
Не полечу я в космодали.
С чертями предстоит мне «ралли»
И показать при этом класс!

Опять ты будешь матом гнуть...

Мне бы душного лета дыханья
И полярного холода в грудь.
Мне б не видеть твои истязанья
Над больным моим сердцем,
И в путь!!!
Далеко, далеко за звездою,
Что горит на восходе моём.
И согрею себя и укрою
Над своею могильной плитой.
Я бежать буду рада к рассвету.
И укрывшись от тесной тоски
Я забуду, что пела я где -то
И спою о себе, о любви.

Птицей радужной ночь упорхнула.
И как след, не успев насладиться,
Целый день хожу, словно в бреду я ,
Вспоминая ночную блудницу.

Те глаза, что насквозь прожигали,
Руки лаской меня окружали,
Губы дивные речи шептали,
Златовлаской своей называли.

На дворе ветра вой, непогода.
Дождь стучится, стекло теребя.
Вместе с ними завыла б от горя,
Если б не было рядом тебя.

Как же долго тебя дожидалась,
Но надеялась, верила, знала.
И ты рядом, опять со мной рядом,
Я украла тебя, вновь...

Словно мыльные пузыри:
Было много
И вдруг не стало.
Так слова для меня твои:
Струились –
А тут пропали.
Словно ты уже всё сказал,
Или что-то в себе скрываешь,
Будто что-то чужое взял.
И вернуть бы, но как – не знаешь.
Растерялся ты и замолчал,
А в руках – моя любовь немая.
Успокойся!
Её ты не украл!
Я часть её сама тебе отдала.
Покорная и вечная, она
Ни шага от тебя без слова «можно».
Как лучший друг, как верная жена,
Или как вещь?
Прошу – будь осторожен!
Успокойся...

День устал от суетного бега.
Приуныл, укрывшись тишиной,
И лампады зажигая в небе,
Желтый диск укрылся под водой.

Горизонта нить бледней и тоньше.
И разводы красок все тусклей.
Легкое волненье вод прибрежных
Качает нежно жизни колыбель

Распусти уж скорее серебристые кудри, о, дива-зима,
И укрой, сиротливые, голые ветви унылых деревьев,
Пусть снежинок игривых резвится кругом кутерьма,
Создавая сугробы, из, почти что невидимых звеньев.

О, сотвори красоту порадуй узорами чувственный глаз
Приукрашая, безразличные окна, монотонных трамваев
Мороз, нарисуй, свой рисунок, прошу, умоляю, для нас
Чтоб мы, в него глядя, о чем-то сверх-теплом мечтали.

Расчеши же скорей ветерок кудри той седовласой зимы
Чтоб земля, наконец...

Ночь спутает лики неволи и воли.
Твой крик растворится в безудержной боли.
Нагая богиня мерцающих снов,
Ты с Ангелом Смерти играешь в любовь.

Ты с ним то смеешься, то плачешь навзрыд,
Страсть выжгла до пепла и скромность и стыд.
Пред ним на коленях вино пьешь с ладоней, –
Ты с ним – тьмы царица – рабыни покорней.

– Режь вздутые вены, рви нежную плоть,
На свежие раны сыпь соли щепоть.
О, мой повелитель, крученым хлыстом
Укрась мое сердце кровавым рубцом.

Мир диких фантазий так...