Украли памятник доценту

Открыв глаза, я поняла,
Что жизнь сложна и многогранна,
Как будто груз с души сняла,
Все так нелепо, горько, странно..

Открыв глаза, я поняла,
Что явь, не все что наяву.
Что слышала не те слова,
Я верила в врунов молву,

Открыв глаза, я поняла,
Бывает лживая любовь,
Она изранила меня,
Она украла сон, покой…

Одна прямая полоса,
Диван, свет в комнате пустой,
Зачем открыла я глаза,
Намного лучше быть слепой.

Жажда любви горит в крови.
И не потухли огни желаний.
В полуночном бреду по снам я бреду
В поисках счастья и рая.

Оковы будней укрыли меня
Повседневным туманом серым.
И даже во сне я не вижу тебя,
Натыкаюсь на стены.

Страсть моя дремлет и ждет когда ты
Разбудишь ее руками.
Нежным взглядом заглянешь в меня,
Пожар, во мне разжигая.

И губы сольют наши сердца
В одну большую стихию.
И мир закачается не устояв
Красоту, увидев такую!

Укутавшись в счастье, как в плюшевый плед,
Укрыться от боли непрошенных бед,
Расставить все точки и снова начать
Писать новый лист этой жизни в тетрадь.

Останутся в прошлом разлуки, печаль,
Уйдет незаметно всё то, что не жаль,
С собой я возьму только эту любовь,
Что сердце согреет, спасет от ветров.

Прощу тех, кто ведал, кто просто не знал
Как больно мне делал, когда предавал,
Всё сделаю, чтобы исполнить мечту,
Чтоб те были рядом, кем я дорожу.

На тонких запястьях молочной дороги
Станцуют мазурку единороги,
И вырастет клен посреди мостовой, –
Прощаемся, сказка, я вырос с тобой.

В огромной берлоге живет человечек
И кольца плетет для костюмов овечек,
Он смотрит в окно на лазурный прибой, –
Прощаемся, сказка, я вырос с тобой.

На лампу чихал старина-абажур,
Укрывши под юбкой от кошки двух кур,
Она обзывалась на Рябу – рябой,
Прощаемся, сказка, я вырос с тобой.

Плыву над пустыней из меда и воска,
Вдали зеленеет оазис...

Зачем мне резать вены,
Зачем мне их вскрывать.
Уткнувшись лбом о стены,
Упавши на свою кровать.
Разорвано сердце в клочья.
И не кому мне помочь…
Бога не путёвая дочь я,
Уходит сегодня в ночь.
Не успеваю, уже спотыкаюсь,
И день сменяет ночь…
Безликая ,по миру слоняюсь,
Похожа ,уже ,на тень…
Всё деревья в лесу согнулись,
Укрывши на час меня.
Кричит, изнывая, земля
Терзают ,родная ,тебя.
Когда-нибудь ты восстанешь,
Уставшая на нас смотреть.
И новая миру предстанешь,
Уже не прося...

Вдоль дороги деревья,
Алеет заря в комьях снега.
Под вчерашней метелью
Укрылся припудренный мох.
Тихой грустью в глазах
Отражается ранняя нега.
Взмах далекой руки,
И прощальный отчаянный вздох.
Все забудется скоро.
Но утренний розовый иней
Память будет тревожить,
Как песня в эфире про нас.
Даже знать не хочу
Направленье судьбы моей линий.
Лишь дорога на сердце,
И сердце в дороге сейчас.

В моем саду,в тени ветвей,
Укрывшись от нескромных взоров,
Поет самозабвенно соловей,
И трель его не вызывает споров.

О чем поет? Конечно о любви!
О ней поют не только птицы,
Любимым посвящаются стихи,
И светятся от счастья лица.

Я, слушал соловья в саду,
Почти до самого рассвета,
Мечтал, что я к тебе приду,
С букетом роз, в начале лета!

Искрясь на солнце, снег кружится,
Тихонько на ладонь ложится,
И тает от тепла руки,
Оставив капельки воды!

Пушистый, белый, невесомый,
Как будто кем-то нарисован,
Летит настойчиво с небес,
Вот занимательный процесс!

Узоры разные снежинок
Как будто списаны с картинок,
Одна другой смелей и краше
И не найдешь похожей даже!

Метель кружит их в белом танце
И с нею ветер рад стараться,
И вот весь мир уже укрыт
И зимним сном природа спит!

Тушь и тени… Помада…
Пудры тоненький слой…
Хватит. Что ещё надо
Для Богини такой?

С сапфирами надела серьги,
Платью подобранные в тон,
И на часы взглянула мельком:
Уже пора бы… Где же Он?

Квартира чистотой сверкала;
Напитки на столе, еда…
А за окном уже смеркалось
И первая взошла звезда.

...Как Оленька была прекрасна! –
На Ней сапфиры, серебро;
Платье из тонкого атласа
Второю кожей облекло.

Плеч бархатистость, нежность шеи…
И можно с точностью сказать:
В тот вечер...

Губы твои и пальцы – всё, что меня коснётся,
Отождествляю с негой, образом нежным, милым,
Знаю, любовь проснется с первым сигналом солнца.
Как ночь прожить, родная? Где же набраться силы?!

Память в подушке плачет, ранит нелепой болью,
Век полуночных желаний душем стекает. Грустно.
Жутко предстать пред Богом, слёзы карают солью,
Раны свербят, и, что же, в этом и есть искусство?

К чёрту условность, к чёрту! Пусть я судимый, плюну
Через плечо три раза, Я, хоть, простой, но гордый,
Всё...