Украли памятник доценту

Сгустилась тишина,
Как сумрак русской ночи!
Вошла Она – мой Дант,
В одежды нежности одетый.
Расцвел бутон Огня на сцене.
Скрестилися Лучи (чёт и не чёт), как шпаги,
Пролив торжественный аккорд Любви Небесной.
Вот Голос зазвучал Её,
Сиянья полон Он.
И золотилось Слово,
Что новый Дант Сказал,
И был Он в Женском платье,
Черном, как ночь, златыми звездами расшитым.
Так Рок Судьбы распорядился,
Так Орион решил и Сириус возжелал.
Свершилось то, чего желала древняя Нефрит,
Преемница...

«Пак или ли, «трус-ли», смел?» «Ты, мне, баки
не забивай, совсем обозрел, давай, говори, что
значит твоё имя, я спрашиваю?» - говорила со-
ва. «Раскраски раскрашиваю, а воли нет, «исче-
рпалися», обесточены, «растрепалися»..
- Ростовщичества, запрещено? Отдай часть души,
под процент, авось и вернётся, - говорил доцент.
- Рожа, не треснет?
- Или пропадёт навсегда, да, риск есть иногда.
-О банкротстве ни слова, банка банка, рыжего
беса склянка.«Декан ваш и проректор травка...

Перечитывал перевод, писем тёмных людей, сде-
ланный спятившим немецким доцентом, о том о
сём, об ентом, проявлял благоутробие, сочувств-
овал чужому горю, расправлял разглаживал на за-
боре, убрус (платок), баннер, рекламное агентст-
во банил, стирал чужие мысли, свои впаривал, на-
яривал, навязывал, зомбировал, и этим весьма
был доволен, (миловал), быстротой, размышлен-
ий рой, разгонял свои и чужие, думы, постой, нет,
не поймать, умы, а если захотеть, то можно, (в эт-
ом и есть...

У кого живот, одышка,
Тот - в театр, на вернисаж.
Ну а Машенька вприпрыжку
Понеслась с утра на пляж.

Улыбнулось солнце мило,
Заплескалася вода.
Все на пляже изменилось,
Стало ярче, чем всегда.

Вот мужчин прямые взгляды,
Девушек - наискосок.
Это Машины наряды
Полетели на песок.

Ждали этого момента
Молодежь и старички.
А у лысого доцента
Запотели вдруг очки.

Инженера зашатало,
И дыханье сперло так,
Будто проглотил лекало
И не выплюнет никак.

А строитель, стар и знатен...

Ну, как не пойти?
Хэллоуин-пати!
Не Рио, но, кстати,
Почти!

Отделен, нелюдим, как башня,
Дом посреди пятиэтажек.
Сперва НИИ, потом архив,
Затем пошло - ни мёртв, ни жив:
Аренды - там бордель, тут офис,
И слухи каждый год о сносе.
Был за копейки снят этаж,
Чтоб на ночь замутить шабаш,
Не обесточенный, но верхний,
Народ халяве свято верен.
Гоняли клининг в хвост и в гриву.
Жми кнопку "сделать нам красиво"!

Из курток и пуховиков,
За исключеньем мужиков,
Повылезла
Бразилия...

Профессия, что всем даёт начало,
Веками уваженье получала.
Настал же день и нам воздать почёт
Тому, кто добродушен и учён,
Тому, кто силы не жалеет ради нас,
Кто отдавал всегда призванью каждый час,
Он мириадам судеб предводитель:
Великая обязанность – учитель!

Позвольте ж от лица всех поколений
Им выразить награду за терпенье,
С рукой на сердце обещанье-клятву дать,
Что вашим знаниям впустую не пропасть;
Ну а наставник, тренер иль доцент –
Получит каждый за сегодня комплимент...

Радость бродит где-то рядом.
Не заходит погостить.
Ну и ладно. И не надо.
Сам отправлюсь, так и быть,

Не вдогонку, а навстречу.
Больше мимо не пройдёт.
Буду радостью замечен.
И отправимся в поход

Мы туда где царство грусти,
Страха, боли и невзгод.
Если люди нас пропустят,
Сотворим переворот.

Радость станет президентом.
В душах будет госпожой.
А в министрах три доцента:
Бодрость, нежность и покой.

Не вороном, не соколом,
Не лётчиком-невротиком,
Лететь по небу блёклому
Бумажным самолётиком.

Наука или магия
Мелькнет эпизодически:
Сидел в каком-то лагере
Почти неполитический.

В убогости блистательной
Года тихонько капали,
Но аппарат летательный
В своей он создал камере,

Где прогибались суками
Режимных дум носители.
И вот зэка застукали,
И аппарат увидели.

Охране было весело,
В НИИ его отправили.
Доцентом мракобесия
Был вывод сделан правильный:

Компактный...

Упадок сил моральных и телесных,
Тоска, тревога, горечь, боль обид,
Застыли струны в недопетой песне,
Как памятник, закованный в гранит.
Обижен будто или виноватый,
а в памяти одна струна звенит,
мелькают города, уходят даты,
и сердце почему-то так болит.
Во мне горит безумца бред угарный
Увидеть как себя со стороны,
Но это невозможно и не странно-
Без зеркала кто б знал своей спины,
Но как найти мне зеркало мгновений,
которое поможет мне понять,
Увидеть как в...

Я памятник ваял рукой проворной,
К утру его разрушила толпа,
Горланя: - тут тебе - не дом игорный,
Сатиру, видишь, вздумал он крапать!

Я встал, чеша затылок у развалин
Былого обелиска моего,
Подумав про себя: - Наивно, парень,
Искать своё с поэзией родство.

Неужто доказательств не хватило –
До лампочки всем мир твоей души?!
Обида, накатив, вдруг откатила,
И, словно озарённый, я решил

Уйти от побуждений быть понятным,
Найти ключи от собственных оков.
Стереть с души плевков...