Ухают совы

В окне заря хорошая,
Навеки тьма ушла-
Поверь,тебя не брошу я
На свете этом ждать!

Зачли мои страдания-
Воскресшие не врут...
В ночи огнём ударило-
И я прозрел к утру!

Той повинуясь радуге,
Замкнувшейся во мне-
Проснулся я от радости,
Вздохнул-а боли нет!

Спеша проверить оное,
На слух один шагов-
Сбежал,не глядя под ноги-
Везучий и живой!

Здороваясь с соседями-
Скворцы-грачи орут...
Сегодня воскресение-
Забыл как телом груб!

Не испугать случайно бы
Каких туманных...

Деревня Николаевка. Простор,
Покой и мудрость матери-природы.
Я забываю городской позор,
Борьбу за деньги и несчастий годы.

Здесь всё как было двести лет назад,
Крест православный блещет на погосте,
И совы и ежи в старинный сад
К нам без обиняков заходят в гости.

И дышится свободно и легко,
Жизнь без излишеств, но и без печали.
И вечером парное молоко
Хозяева с улыбкой нам вручали.

А позже гасли краски над рекой,
Деревня безмятежно засыпала,
И ночь своею щедрою рукой...

Не качаясь не войдёшь в транс,
другое дело, что вынесешь,
дырку, бублик, кирпич, медита-
ция, слов лихих, или лИхих, стих.

Любую строку, на распев, превра-
тив в стих, вот потеха, а где же,
истина, убежал стих,
поэт сник, путник, спутник слова,
сова, нет улова, дырка, бублика, пшик.

Каждому слову, своё время, прозевал,
сел в лужу, холодно, мокро, сыро,
(поспешил, там же…………………)
старика, как котёнка, нет добра в мире,
вытру слёзы, улыбнусь, спасибо,
дураку, место, не задирай...

Лунный свет еле светит во мраке ночи,
Я сижу тихо дома, но прошу, не молчи,
Где-то совы летают и летучие мыши,
Ночные коты бродят по крыше,
На окне все сижу и читаю Коэльо,
Много мыслей настигло, поднялось настроение,
Только шелест листвы не имеет значения,
Этот сказочный звук - часть умиротворения.

Софер, писал тору, сфера перешла в тор,
афера в веру,……………………………….
песец бежал по тундре, искал полярную
сову, спросить хотел, где найти куропатку,
уж больно голодно, холодно, хоть ложись
в гроб руки складывай на груди, зажженные
свечи, цветки, венки, всё там, в памяти,
образ, погребения, или смерть образа,
солнце, взошло, рождение его, жаровня
полна углей, улей пчёл, свет лучей,
какой твой, всех успокой, расскажи
сказку и вся закваска………….

Нуллус, он как ноль, как Наутилус,
Литл, в ауте, на, пошёл, кто за мной,
Ой, вечереет, в глазах нули, как ноли,
Моли, молекул, крыльями машут, шут,
К слову, клоун, о лоне, луне, сове и воле,
Молчу, летя в пропасть, во сне, машу
Крылами, которых нет, что в ответ.
- Свет?
Только? он, ветер и стрела, охота, за
словом, нет улова, плохо, расставим сети,
силки, садки, капканы, удочки, вдоль реки
и на боковую, параллель, как рельсы, тук,
тук, тук, поезд идёт,
вставай...

Я хотел бы ветром быть,
над землёй лететь,
на полуденную сыть
с высоты глядеть,

пробежаться по траве
утренней порой,
поглядеть, как соловей
трелит за горой,

прямо из дворца небес
прилететь, шурша,
в изумрудно-летний лес —
к гнёздышку чижа, —

вместе с облаком вздохнуть
розовым дождём,
на рябине отдохнуть:
что же, подождём!

Что же, не в последний раз
я один в лесу!
Слёзы грустных волчьих глаз
ветром унесу,

серебристого ручья
расскажу печаль,
клешнерукого рачья...

Дух осени –
расстрелянная ласточка –
ожог фантомной боли.
Крадется сердце проседью
в багрянце рощ,
и колосится в поле
ливней урожай.
В осипшем горле
водостоков –
гниль пряности
и холодок угрюмый.

А мне – не жаль,
мне пить до дна
микстуру
свинцовой крови
рек
в туманной жабе
солнца,
да у окна
срисовывать закат.

А я, не прочь,
колоться льдом поутру,
и перламутром
лиственной волны
гнать тень в глухую ночь,
во взор совы
бросать крыло нагое,
свинцовой кровью рек...

Одинокий вечер гладит нежно плечи,
И со мною смотрит в тёмное окно,
В неизвестность дали, жизни-расстояний,
Увлекая в грёзы лунным серебром.

Где-то блещут мысли по волне речистой,
Где-то совы гукнуть, где-то снегири
Собираясь в стайки, явятся украдкой
В стылые морозы шёпотом зимы.

А пока расцветом дышит бабье лето,
То дождями кроет, сыпет, то, лучи
Солнышка земного, ласкового зноя,
Крася все верхушки в нежный цвет зари.

Улыбнусь я в вечер, зажигая свечи,
Пусть достигнет пламя...

Свершилось, череда, теперь трава, и мята мелиса,
пустырник, хвоя, то успокоит нервы, струны,
мелодий тех металл, смягчится, сталь в медь,
а олово в свинец, а дальше в ртуть, размажем
по стене, заснём мы как-нибудь, уже светает,
мышь всё съела, спит, сова осталась, ворониха,
в печень метит, лиха украинская ночь, обруч,
сказал он слово, попросили, а почему не знал
он сам, так вышло, и печаль развеял, ни потому,
он просто верил, ярило не погаснет нет, взойдет,
сон разума развеет...