Ухает филин

Ты как-то стала часто сниться,
И это видно, не спроста.
Твои глаза, твои ресницы,
Рукою только не достать.

Ты не уходишь, остаёшься.
Твой взгляд прожжёт меня насквозь.
Ты улыбаешься, смеёшься.
Во сне с тобою мы не врозь.

Вот губы нежным поцелуем,
Моей касаются щеки.
Спадают волосы танцуя,
Одним движением руки.

И голос твой, такой знакомый,
Мне шепчет на ухо слова:
«Мы не спешим, ведь мы же дома.
Скажи, я разве не права?»

Права, конечно, я не спорю.
Вот только близится...

Ты ушел из жизни, а из сердца нет,
Я,опять, сготовила на двоих обед.
Твой салат любимый,рюмочку вина,
Как же мне привыкнуть,что теперь одна.

Ты ушел так быстро,не предупредил,
Перед сном у печки ты не закурил.
Не храпишь под ухом, не мешаешь спать,
Некого, теперь мне, по утрам обнять.

Нет посуды грязной, крошек на столе,
Сети паутины на моей метле.
Тихий телевизор, нет футбольных драм,
Не ругаешь матом ролики реклам.

Все теперь другое, все теперь не так,
И на кухне,снова...

Твои замёрзшие руки,
сродни ветвям,
утратившим листья.
Твой голос – осенний бархат,
упавший на камень земли.
Мглистая осень
снова в моде,
и ночь с бокалом игристого
входит в твой дом, как в пейзаж,
чтобы признаться в любви.

Пёрышком бледного света
месяц щекочет за ухом.
Голос – как капля дождя,
озвучившая карниз.
Всеми оттенками кобальта
небо набило брюхо,
и перешло на шёпот,
словно осенний бриз.

Вчера я видел фильм (1). Там русский Ваня
Себя Исой переименовал.
Рождён в чеченских войн кровавой бане,
Он к Магомета «истине» пристал.

Его родитель, офицер российский,
Чеченку изнасиловал, злодей.
От этого союза в крови склизкой
Родился полукровок средь людей,

И так возненавидел он папашу,
Что обратился искренно в ислам.
Доселе Запад вешает парашу
На уши идиотам и ослам,

Способным верить в бред кобылы сивой,
Что русскому, дабЫ хорошим стать,
Расстаться надлежит навек с...

Выйду я кругом, обороню не плугом,
закрою замком, Иисусом Христом.
Господи, защити мой народ,
положи на мошенников укорот.
Ключом, крестом запираю,
от вора честных людей спасаю.
Встаньте, святые мощи,
работному люду в помощи.
Кость не мясо, мясо не кость,
в стране моей – вор не гость.

Проклинаю вора заклятьем,
семьюдесятью проклятьями,
смолой черной, тягучей,
золой темной, едучей.
Ешь его, мать – тоска, грызи,
сердце подлое в ад свези.
Как солнце не ходит задом вперед,-
так...

От разлуки под кожей сочится кровь,
Кровь расширяет сердце до размеров Вселенной.
А Любовь разрушает стены невыносимости мерной
И дает нам силы смерть превозмочь.
И без страха и без упрёка ты видишь насквозь. –

Я выношу на руках тебя из этого пожарища.
Когда же небо наполнится смертоносными парами,
Вселенской музыкой спасемся мы во время бури.

Не «изойдем росой»,
Но выйдем мы из времени,
Как перейдем в эфир, и станем плотью духа.
______________________________________

Видя...

Поднимутся не все из бездны? или судить не
нам о сём (об этом? или что почём?), захлоп-
нит створки навсегда, иль нет? приблизит ин-
огда? без настояния и дали, да, мы как все в
рожок кричали, и к уху приложив его, так не
дождались ничего, мы в воздухе парили, мле-
ли, ответ не получили, бдели, расслабились,
расплавились, и расточились,.. да, веселились
и резвились, смеялись больше над собой, в не
деланье нашли покой, иль потеряли не найдя,
не это важное, ввязались, на паперти всё...

Крошишь янтари в сжатых ладонях,
Ломаешь мосты под шатающейся ногою,
Вся твоя жизнь – роман с собственною душою,
Да еще с тою, что зовется судьбою,
В ком отражаешься не на смерть, а на жизнь.
Смерть покажется сказкою перед тою…
Мы скользим по лезвию луча, платя дань теням,
Глотая сердцами опасную тишину,
Доставая до дна… растворяясь в звездном дурмане
И возвращаясь вновь в обморок дней.
На раскаленном камне
Танцуя свой огненный танец, выросший из свечей.
Выворачиваясь из хребта...

Застыл мой век и растворился, снова, чтобы во-
зникнуть дивным словом, из ниоткуда, невзна-
чай, он, без понятий, правил, точек и запятых...
(лихой крючочек),...как расширяющаяся сфера,
как чёрная дыра,..зардела,..яблоком на белом,
его улыбка (века праздник), как известь, бульк-
ает, карбид, не подноси огня, корит,не хочет ум
ирать, а целым, прожить ещё денёк умелым, чт
об без болезней и невзгод, промчится мига хор-
овод, мозг размягчился, распластался, как ларь
наполнен, издевался...

Александр Сабитов

Сосна

На древнем утесе, у самого края
Растет одиноко сосна.
Внизу под утесом на берег пустынный,
Резвясь, набегает волна:
- Я с завистью белой, бурлящая пеной,
Любуюсь на древний колОсс!
Какая свобода, какая свобода
У той, что высоко шумит!
Никто не мешает, ничто не тревожит -
сосна на вершине стоит!
- Расту здесь одна я на этом утесе, -
Внимая, ей вторит сосна, -
Зачем же свобода, скажи мне,
Такая в пустыне свобода нужна?
Ни ивки влюбленной, ни травки...