Ухает филин

И сон пришел, мурлыкнув в ухо…
Нет. Это пролетела муха…
Сквозь дрожь ресниц, сомкнутых крепко,
Не виден даже лучик света.

Ворочаюсь, заснуть пытаюсь,
Да , видно, только зря стараюсь.
Мозг будоражит мысль шальная…
А, может, просто, я – больная,

Раз эта гадость лезет в разум…
Никак не сложатся все пазлы
Из цепи сложных совпадений
И гложет сердце червь сомнений…

Нет! Пусть идет все, как и должно.
И быть счастливой мне возможно…
А главное, себя не мучить
Надеюсь я, что все...

1
Меж тем, пусть робкими шагами,
неспешной поступью поры,
снега, встречая нас цветами,
нисходят во лугов ковры -
ручьями, шумно что стекают,
а воробьёв — скворцы гоняют,
ведя бои — на разогрев,
и небо — синевой прозрев,
тепло приносит, постепенно,
чрез солнечных лучей просвет,
а к ним — в окне — рассады цвет -
к земле стремится, неизменно,
собою — жизнь заворожить,
и тем — природу оживить...
2
Весна — в иное настроение -
собой влечёт — от зимних снов
и души манит в чувств...

Хочу проснуться от твоих поцелуев,
Ранним утром, при первых лучах.
И чтобы нежно шепнул мне на ухо
"Я люблю тебя милая, знай!"
И чтоб от счастья кружилась голова,
От наслажденья душа взлетала ввысь.
И в твои прекрасные глаза,
Я бы смотрела не отрываясь.
Забыться с тобою на пару минут
Все что сейчас я хочу
И всю свою жизнь тебе одному
Любимый, я посвещаю!

Давай, дочушка, посидим вдвоём, калиновой наливки посмакуем.
Готовила нам бабушка её той осенью... Жива была... Ведь всуе
Нам недосуг к истокам обратить сердца и души. Всё в галоп да рысью...
Но между кроной и корнями – нить любви и веры не истёрлась жизнью.

Теперь мы порознь. Бабушка ушла, лета для Леты подошли, но воды
Следы не смыли. Нету им числа. У нас же – поросль! Круговерть природы.
Смотрю на фото. Трепет не унять. Её науку снова слышит ухо
О том, как различать: где...

А баррикады трупов, умер Рудин, он красен, бе-
лобок, редиска, горька, как горе, жито жизни,
что съедена, тоска, болото, а мы не веселы, гру-
стны, «сольфеджио» не зная, пели, и не беда, что
слуха не имели, зачем он нам, медведь, прошёл,
на ухо наступил, охрипшим, он не нужен, «рас-
певку», на «распивку» заменили и веселы и счас-
тливы, мы были……………….

Последний день, моей последней осени,
До тридцати.
И так – до бесконечности,
По встречной.

Краюхой уха задевая
Ударный взброс ежесекундности,
Слетаюсь в память, в грезиц белизну –
В неявь – там, где теплей и безопасней,
Где меньше мудрости
Лицом к лицу.

Взгляни, душа –
Осколки дня волной смывает лунной.
Безумие –
Считать осколки дня.

Взгляни – строка,
Созвучие метафор,
И многомерный опыт личных сред
Шлифует, преломляет и при этом –
На выходе – читатель, а не автор...

Жил да был на свете белом,
Рыжый гномик Тараптун.
Был он мал, но крепок телом,
Непоседа и болтун.

Был как гномы все умелец,
В делах ратных и войне,
На язык остёр как перец,
Знал толк в явствах и вине.

Был общительный он очень,
Ходить в гости любил он.
В Фею, рыжую как осень,
Был безумно он влюблён.

Серенаду спел ей страстно.
Петь не мог — и рассмешил.
И расстроившись ужасно,
С горя горькую запил.

Фея этого не знала,
Эльфом Гардом увлеклась.
На лугу с ним танцевала,
В...

Ожидание послевкусия кофе,
притаившееся на глянце сетчатки
утро цвета ночи с декабрьским ливнем.
Атлантический фронт – говорит Гидрометцентр;
чертова слякоть, жди изобилия
гололеда –
кривится душа в поднывающих позвонках.
Жму на блестящие язвочки кнопок мобильника,
передаю привет
случайному абоненту,
авторизирую память и интерфейс
понедельничного синдрома невидимости,
и все – свысока
своего падения.
Здравствуй душа, я соскучился, как ты…
Прикормленная, смотрит в лес...

Ой, было времечко...
В кармане семечки
И рублик жёлтый,
Чтобы Верке взять цветы...
Под ясным месяцем
Так счастьем светятся
Глаза девчонки
От признания в любви !

ПРИПЕВ:
Вера, Вера, Вера,
Лучше кавалера
Даже и в помине -
Просто не найти...
Помнишь, под гитару
Пел тебе "Шизгару"* -
Пел я о богине,
О своей любви!

По брови кепочку...
И сигареточку
От зажигалки
С важным видом прикурю...
- Пойдём по пристани,
Ко мне прижмись-ка ты,
Ведь, ёлки-палки,
Верка, я тебя...

Краем уха услышала вечером,
Как шагала зима по земле.
Раздавала пощечины встреченным,
Оставляя румянец в щеке.
А еще я увидела в щелочку,
Куда светит месяц-хитрец,
Что зима, взяв в руки иголочку
Шила платье себе под венец.
Белой шалью укрытые улицы
Все молчали, не смея дерзить.
Мое сердце в ту зиму простудится,
Только нежностью можно лечить.
И еще поняла, ближе к полночи,
Что метель эта, чувства дробя,
Понимая мою беспомощность
Оттучала меня от тебя.