Ух машина тормозит

Судьба, ну, как тебе не стыдно,
Прошу, родная, помоги.
Квартиру, дачу и машину,
Ты мне скорее подари.
Подругу нежную, конечно,
В Швейцарском банке личный счет.
И бизнес, чтобы был успешным,
И счастья, как любви итог!

Черное в полутонах и оттенках,
Но черное все равно
Черное вдруг скользнуло по стенке
И повисло в окно
Красное отразилось в зеркальное
Полыхнуло огнем
Белое было слишком печальное
И исчезло как сон
Всполохи электрической радуги
Мой украсили мир
Став картиною черно-красною
Вереницей машин

Снежинки мохнатые падают вниз.
И тают когда их ладонью коснусь.
За счастье сражался я, словно за приз.
С тобою я им как всегда поделюсь.

Бежим, ищем что-то и каждый себе.
Стремимся жить лучше, теряясь порой.
Бессмысленой, жизнь посвящая борьбе,
Другим навязать в ней пытаясь путь свой.

Забыто, потеряно где-то смирение,
Огонь потушили, чтоб не был пожар.
Себе запрещаю в себе я сомнение.
В мороз выдыхаю не воздух, а пар.

Машина сигналит, спешу отойти.
На улице скользко, вот кто...

Свет бьет в глаза отовсюду из-под фарных ресниц,
Красный, желтый, зеленый, и снова вперед,
Все так устали от пробок, таможен, границ,
Есть одно слово «домой», таков поворот.

Улицы сеткой, кварталы, дома, города -
Все так безжизненно серо, и зелени нет,
Хмурые лица обижены кем-то с утра,
Вечный шансон и запах плохих сигарет.

Лента билбордов протянута вдоль лент дорог,
Все идеально: люди, машины, еда -
Смысла в них мало, но это вниманья залог -
Ямы, аварии, мат и плохая езда.

В...

Делим все пожитки «по суду».
Так случилось, что же тут поделать.
Что теперь на воду в чашке дуть…
Я возьму себе, пожалуй, телик.

У тебя есть принтер, ноутбук,
Удочка, машина и запчасти.
Мне достался старенький утюг.
Он в хозяйстве, знаешь, тоже счастье.

Не наглей, раздел он есть раздел:
Пополам. И никаких «ну, Светик»!
Мало ли, чего ты захотел,
Но диван никак тебе «не светит».

Забирай кота и с ним кровать,
Он под ней мышей мышкует в норке.
Но оставь фигурную отвёртку…
Надо ж...

Лекарства заедал таблетками –
уж если болен, то всерьёз.

А за окном качали ветками
скелеты белые берёз.

Вконец завравшимся синоптикам,
похоже, нечего сказать.

Ноябрьской улицы паноптикум
людей оставил замерзать.

У экспонатов – лица ватные,
и все покроены под «…мать!»,
и что-то менее приятное –
такого лучше не писать.

Машины грязными колёсами
ломтями режут липкий снег,
и мечен брызгами белёсыми
и снегом каждый человек.

Ещё не раз вы маму вспомните
российских...

У меня от Бога есть:
Юмор, мера, вкус и честь.
У меня нет одного -
Было, но уже давно.

Были быстрые машины,
Были галстуки, чутьё,
Были женщины любые -
Не было, лишь одного.

Я не смог бы, если б даже,
Отдал всё, что мог тогда,
Говорить вам: - Честь имею,
Честь имею господа!

Вот живу и жду, когда же
Вспомнишь ты моя Страна,
Как же это, всё же, важно -
Честь иметь, а не счета.

Милый ёжик, глупенькое рыльце,
Что такое? Как же это можно?!
Ты домой под вечер торопился.
Но ты был таким неосторожным!

Получилось очень даже скверно.
Мчат и мчат машины по дороге.
Ты в последний миг хотел, наверно,
Стать колючим шаром-недотрогой.

Но не помогли тебе колючки.
Путь домой к родителям заказан.
И теперь ты, ёжик невезучий,
По асфальту мокрому размазан.

А ежиха ойкнет или охнет
И терзаться будет сожаленьем.
Что сынка учила очень плохо
Правилам дорожного движенья…

Хохлаток топчет неуёмный кочет,
Предпочитая явно молодых,
В случайных связях крайне неразборчив
К неодобренью бабушек седых.

Одна из кур от страсти петушиной
На улицу несётся со двора,
Где кровью, брызнувшей из-под машины,
Кончается любовная игра.

Старушка с болью, с гордостью, всё вместе,
Воскликнула: "Так надо делать впредь.
Чем жить потом в позоре и в бесчестье,
Она решила - Лучше умереть!"

Бабуля, милая, побойся Бога -
Любой хохлатке надо яйца несть,
А не нестись стрелой...

Вечер осенний...
В этом городе сыром...
Машины бегут.