Угодивший

Что жизнь - театр, про это знает каждый.
Но кто из нас какой играет жанр,
Про это не любой так сразу скажет.
У каждого из жанров есть свой шарм,

Своя печаль и радость вдохновенья.
Но если предрассудков сбросить груз,
То роль твою, приятель, тем не менее
Легко определить без всяких муз.

Когда ещё неопытным подростком
Знакомился ты с миром Мельпомен -
Есть чем, кого, но негде - это ж просто
Комедия, весёлый инцидент.

Уединяясь с девушкой в подвале,
Ты даже в отделенье угодил...

Смертельной бледностью накрыло мне лицо,
И обрывает время жизни нить.
В молитве Бога ты назвав отцом,
Напрасно просишь жизнь мою продлить.

Прости, прощай — прости меня родная,
За то, что путь оборван рано мой.
За то, что здесь тебя я оставляю,
Но я не властен над своей судьбой.

Судьба-злодейка мне недобрый случай,
Послала, выбрав нужную ей ночь.
Когда всё небо, небушко всё в тучах,
И не сумели, звёзды нам помочь.

Шальная пуля в грудь мне угодила,
И не гулять уж больше казаку...

Мужчина угодил под электричку.
Когда случилась страшная беда,
Гудок визгливый, даже истеричный
Мужчина тот запомнил навсегда.

Три месяца - больничные сортиры
И вместо кофе бурая моча,
И, наконец, он в собственной квартире
Супругу просит сделать крепкий чай.

В уютном обустроенном клозете
Душою отдыхает, ловит кайф,
Балдеет, потребляет энергетик,
Что действует сильней иных лекарств.

На кухне закипает старый чайник,
Привычно заливается свисток,
Мужчина же взволнован чрезвычайно...

Толи жаба, толи чёрт пятилапый, по три пальца
на них, одна, против четверых, силы не равны,
котомка на спине, в ней кот Баюн, не стар, не
юн, укачает, детку, подарит ей конфетку, утром,
после сна, прогонит страх, тьму, встретит зарю,
уложит спать, прямо в кровать, песенку споёт,
укрыв одеялом тёплым, свечу зажжёт, поставит
у окна, прогонит туман, дурной свист, успокоят
душу, ну, Машенька, слушай, про дальние страны,
серого волчка, русалочку, бабу Ягу, лисичку, ры-
жую...

Беззакония идут по всей земле,
Как же выживать в такой среде?
Только человеком бы остаться,
Надо нам с грехами распрощаться.
Сатанисты голову подняли
И на всех скенхеды наплевали,
Волна насилий множится в стране,
Власть и Дума с ними во главе.
Они боятся строгости закона,
Что унесется с головы корона,
А грехами сами заправляют,
Так как мягкие законы принимают.
Педофилы деток убивают,
Будущее наше растлевают.
Убита психика и тело, и душа
И после этого, Россия хороша?
Сердце...

Чтоб снять унынье и тоскУ с вас -
к свободным выходам и лазам
тянулась ЛИНИЯ ПАСКУДСТВА
её господствующим классом...


Где верить Родине обидно
в любовь сыновнюю,дочернюю -
всё сверху-донизу пропитано
вознёсшейся и падшей чернью.


На ценность выброшенной вещи
наткнулась память недалёкая -
зияет пагубно,зловеще
своей дырой идеология.


Как захотят - детей растЯт пусть,
но вижу точно,как в аптеке я,
что вес упал,нагнулся статус,
и похоронена стратегия.


Что тянет шайка...

Был день. Светило солнце грея,
А листья нежились в объятиях тепла,
Где тля в той "пищеблочной эпопее"
Для муравьёв - естественной была!

А те, работоголики-трудяги,
Во чрево к муравьеду угодив
И утолив часть голода бродяги,
Усвоили "пожизненный мотив"...

Но тут охотник, разомлев в природе,
Себя царём, судьёй вообразил, -
Сообразно людской своей породе,
Зевая, бедолагу поразил!

Считаясь самым правильно-могучим
И справедливым c точки зренья сил,
Сидел теперь под деревом...

На плите закипело азу.
Не пришел ты домой на ужин.
Я ждала тебя, выключив свет.
Знаешь же как мне очень нужен.
Я старалась тебе угодить,
Повкусней приготовить и накормить.
Не перечить тебе и не укорять.
Быть нарядной, веселой и не зевать.
Наплевал на старания ты мои.
Нежных слов не сказал даже о любви.
Я устала терпеть, я устала ждать
Ухожу! Прощай! И не смей искать.

Хватит, господа, грустить о сале:
кончились все пряники. Есть кнут!
Чем в нас, братцы, только не бросали!
Чем еще в нас завтра не метнут!

Что-то стали жалкие людишки
все злобней, и, кажется, подлей:
Плюшевым уже не лупят мишкой, -
больше дробью с парою нулей,

И снарядом крупного калибра,
минами из «Градов» и «Катюш»…
Тут уже совсем не до верлибра.
Только о спасенье думай душ,

Только бормочи под нос: «О, Отче!
То есть, извините, Отче Наш!
Скверные дела творятся, в общем...

Неприкаянно по кругу
Ходит долгая печаль,
То завеется вдруг к другу,
То преткнется, где алтарь,
То себя изобличает,
То стремится угодить,
А хозяин сам не знает,
Что печаль – от Бога нить…
Ничего не интересно,
Все печаль заволокла,
Только йогу все известно –
Где печаль – там мысль одна,
Поострее, подобрее,
Четче, ярче и прямей…
И сомнения развеет,
И откроет ряд дверей…
Заглянет за все запреты,
Все расставит по местам,
Вспомнит Божии Заветы
И молитву даст устам…
Бог работает в...