Углов

Оно Богу, конечно, видней:
наказать нас всех или побаловать.
Приговор – две недели дождей.
И его невозможно обжаловать.

Капли быстро бегут по стеклу
и по пластику рамы оконной.
Кот, свернувшись колечком в углу,
на них глазом таращится сонным.

Засыпает кот. Снятся ему
разнесчастные мокрые птицы.
Рад он этому сну своему.
Ох, и сладко же в дождь ему спится!

Чуда не вышло. Стихов моих грустный хлам
годен на то разве, чтобы разжечь камин.
Вечер прохладный сутулится по углам.
Вновь по-английски приходит мой сплин. Сome in!

К сердцу замка не дано запасных ключей.
Грубость отмычки оплачена по счетам.
Стрелки секундной погрешность измерить – чем?
Временем, всё расставляющим по местам.
Что ожидалось, что снилось в тревожных снах,
вылилось в засуху каплей простой воды.
Я утонула в той капле, в её волнах,
только не хочется пить. Больше нет...

Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.

И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на...

Вы видели, как гавкает ребёнок?
Как он по-волчьи воет на луну?
Ведь жил в собачьей будке он с пелёнок.
Чью искупает, люди, он вину?
Девчушке подставляла сучка сиськи,
Вскормив её собачьим молоком,
Делилась с ней похлёбками из миски,
Зализывала ранки языком.
Мать, заливая в горло самогонку,
Без памяти валялась на полу.
Соседи оставались все в сторонке.
Девчушка, плача, пряталась в углу.
И в будке ей дала приют собака.
Зажили они вместе веселей.
И девочка переставала плакать,
Умом...

Что в прошлом мне искать?.. Опять былого Угли
Зачем-то ворошить умелой кочергой...
На гвоздике тоски усталой старой куклой,
Ссутулившись, висит развенчанный герой.

Герой бездарных фраз и неопрятных жестов,
Надуманных интриг, пустых душевных смут.
И в комнате одной мне с этой куклой тесно,
Повесившись на гвоздь, герои не живут…

Давно сошло на -нет- движение и слово,
Все роли отыграл потешный Арлекин.
И этот старый хлам я выбросить готова,
Зачем в тепле весны растапливать камин?..

Покрылись пышным цветом вишни,
И абрикоса расцвела.
Уже давно все сроки вышли,
Но так и не было тепла.


На сердце - давняя тревога,
Как холод из страны снегов.
Казалась долгою дорога,
Осталось несколько шагов.


Припев:


А по Сумской гуляют парочки,
И на термометре плюс пять.
Я в «Театральном» выпью чарочку,
И никого не буду ждать.


Теперь искать мне больше некого,
Я не спешу уже домой
Своею позднею весной,
Своею позднею весной,
Такою позднею весной...

Засыпет снег дороги,
Завалит скаты крыш.
Пойду размять я ноги:
За дверью ты стоишь.

Одна, в пальто осеннем,
Без шляпы, без калош,
Ты борешься с волненьем
И мокрый снег жуешь.

Деревья и ограды
Уходят вдаль, во мглу.
Одна средь снегопада
Стоишь ты на углу.

Течет вода с косынки
По рукаву в обшлаг,
И каплями росинки
Сверкают в волосах.

И прядью белокурой
Озарены: лицо,
Косынка, и фигура,
И это пальтецо.

Снег на ресницах влажен,
В твоих глазах тоска,
И весь твой облик...

Свези-ка меня, велорикша, где лотос цветёт белоснежный.
Где пагоды очень воздушно подняли углы своих крыш.
Да к берегу тёплого моря, где пахнет свободой и рыбой,
Да в гомон восточных базаров, где соткан в циновки камыш.

Свези-ка меня, велорикша! Я знаю, что труд твой тяжёлый.
Но ты улыбаешься, будто и вправду доволен судьбой...
Я слышал, у вас тут профессор иголки вонзает в ладони,
И боль сразу с тела снимает, и даже душевную боль.

Свези-ка меня, велорикша, в мою отзвеневшую юность...

Забором рассуждения ума
Загородили сердце.
Грустная душа
Сидит в сторонке,тяжело вздыхая:
-Я им любовь дала,и к богу повела,
Чего же до сих пор им не хватает?

Нет так не гоже- думает душа-
Любовь без света в сердце умирает.
Сожгу забор и угли вороша
Развею пепел....Сил на то хватает!

Терпением и честностью души
Забор осилен.
Нежная душа
Потоку света-удалив препоны,
В открытом сердце радость обрела-
Любви неувядающей бутоны!

Карапуз летит галопом,
налетая на углы,
лай писклявый за охотой
рассекает миг игры.
мчится карапуз в припрыжку,
скоро силы дадут сбой,
и тогда уснет малышкин
прямо в миске за едой.
карапуз уже смышленый
на диван наметит глаз,
и вздыхая учащенно
забирается на раз
неуклюже, но отважно,
изливая радость в лай,
мой дворняшка-шалопай,
а зовут его Бурашкин…