Углов

Наши стулья,столы, и дома, и машины-
воплощенье заоблачной мысли.
Панцирь жесткий - броня мягкотелых на спинах
черепах и улиток. Повисли
мысли Деда Мороза - сосулек ознобы
оязаемы, зримы, весомы...
дворник мыслью-лопатой ровняет сугробы-
мысли нежные снежные...Дома,
вижу в каждом углу я, и денно и нощно,
мысли коврики, чашки и блюдца.
Мысль трехногая -черный рояль, звучной мощью
убивает соседей...Сотрутся
мысли странные, горькие, наглые, грозные.
Мысли новые детям Земли будут...

Последний летний день недолговечен.
Пейзажи августа в багетах дорогих.
Давай по капле выпьем этот вечер -
последний летний вечер на двоих.

Кудрявый клён тряхнёт листвою новой,
раскрашенной осеннею порой…
А над углями вьётся дух сосновый,
смолистый дым над влажною корой.

Пока тепло - пройдёмся по лужайке,
где мягкий мох не сохранит следов,
где дремлет ива в полинявшей майке
над гладью ряской скованных прудов.

Ещё не отпарил июльский полдень,
уж август яблоки сложил в мешок...

Старый кукольник молча сидел в мастерской
И устало глядел в темноту.
Наполнялась душа его грустью,тоской.
Стал не нужен он никому.
Его куклы пылились без дела в углу,
Спутав нити и смех растеряв.
Не играли спектаклей уже никому,
Отказались от них ,не поняв
Не поняв,что они смысл давали ему,
Когда он их творил в тишине.
А теперь стал не нужен вдруг никому...
Только может быть мне и тебе.

Играют большие дети в игрушки,

cолят счастье в резные кадушки.

Смешали с картошкой в сухом сарае,

яблоки красные, напоминанье о Рае.

Коровы мычат и курам тесно,

в углу мука на пресное тесто.

Запоет поутру петух на работу,

труд зовет до седьмого пота.

Кто-то шьет, а кто-то стреляет,

место под солнцем себе выбирает.

Сказки на ночь, малышам в подушку,

роли розданы королям и петрушкам.

Линии матриц бегут , как дороги,

живут в кутерьме, люди... Иль боги...

Он понимал – всему конец,
Но всё ж в душе его надежда жить пыталась,
Смотря на то, как раненый скворец,
Клювом пробить стекло стараясь,
пытался выбраться наружу.
В дом залетела птица - жди беды,
Если она сама из него вылететь не сможет…
А снег, как белый пепел от золы,
Ночами он печалью сны тревожит
и манит за собою в стужу.
Холодный пот, стекая по вискам,
Напоминал о том, что страх давно уже его наполнил,
В углу, усевшись, чёрный кот что-то сказал,
Должно быть, он молитву...

Это я сорвала цветы.
Это я их поставила в вазу.
Это я убиваю мечты,
не даю им раскрыться сразу.

Это я хочу совратить
её чистую, светлую душу.
Это ты будешь жизнью платить.
Ты поймешь. А сейчас ты послушай!

Все войны мира – из-за меня.
Все смерти и боли – моя вина.
Я прошу, ты послушай мои слова.
Это Я! Но теперь я больше не одна.


Это Я чернее черной ночи.
Это Я! Ты почувствуешь смертный страх.
Это Я. Ты умрешь, обещаю, пророчу.
И я буду гореть на углях.

Это Я - тварь! Я...

Логос повис
Как луна
На раззвездованном небе
Как тайна духа
Светит в углу тела
Потеют лоб, ладони
И от этого буд-то сильней
Пахнет дорогими духами
Снято с вершины знамя
И уже не королева я
Чем –то ни тем
Занята память
Неохота вершин
Охота покоя
Скинуть с ног каблуки
Они так не удобны
Что ноги в ритм души
Пульсируя, ноют
Дух абсолютный
Это ты меня беспокоишь?
Думаешь обрести сущность
Уже я готова?

Чего же ты боялся?
Боялся оступиться?
Чего же я боялась?
Боялась я решиться.

Решиться на поступок,
Решиться отказаться,
Решиться все закончить,
И все ж одной остаться.

Боялась потерять я,
Последнюю надежду,
Боялась потерять я,
Тебя и навсегда как прежде.

Боялась, что исчезнешь,
Что вдруг ты испаришься,
И бросишь все ж меня ты,
С моей тупой надеждой.

Все так и получилось,
Ведь страх – плохой советчик.
Не знаешь, как томилось,
Мое несчастное сердечко.

Боялась я...

В оттенках полумрака,
В укромном уголке
Лежит себе собака
В печали и в тоске.

Когда ж придёт хозяйка,
И выведет гулять
На чистую лужайку,
Где можно поплясать?

И вспоминает запах
Цветов с густой травой,
Себя на жёстких лапах
В погоне озорной.

Устала одиноко
Весь день в тиши скучать,
Ах, как судьба жестока –
Всё время ждать и ждать.

В окне дворняги лают.
А ей: Поела? Спи! –
Совсем не отличают
Собаку от свиньи.

Была бы вольной птицей,
Чтоб в небесах парить.
Хоть...

Пройдут невидимо года
И голос музы моей исчахнет
Ее старушечьи глаза
Не вдохновят уже как раньше.

Никто не встретит уж меня
И облик мой никто не вспомнит
Подобно пламени огня
После себя оставлю угли.

Но пусть с тобой унылый стих
Обо мне заговорит
Поймешь ли ты как в них
Моя душа тяжело болит.