Угла

Всякому дереву свой плод,
Но я выбираю тебя,
Всякой звезде свой свет,
Но я выбираю тебя.
Я буду верить в любовь,
Даже если любовь умрет,
Я буду греться о черные угли,
Даже если не будет огня.
И память сердца – священная мать,
Обратит мое время вспять,
Обратит мою душу в пульс,
Ведь я выбираю тебя,
Твое белоснежное имя,
Я в шепот его вернусь,
Я в крике его звеня
Обрушу колокол синий
Небес к пыльным ногам,
Они, небеса, еще не забыли
Твое белоснежное имя,
Твое белоснежное имя...

Мы расстаемся, что тут говорить.
Окончен бал, потухли в зале свечи.
Не стоит нам самих себя винить,
Не стоит нам искать друг с другом встречи.

Пускай сегодня ты с другим!
Я верю, Ты с ним счастлива и рада.
То что имеем, не храним....
Я мучаюсь, так мне оно и надо!

Так хочется скорей забыть мне все,
Но тяжело, Тебя мне не хватает!
И угли от лубви моей,
Прохладный ветер раздувает.

Но все ж, спасибо, за любовь и за страданья,
За блеск в глазах, за громкий бой сердец.
Я виноват...

1

Вот, опять оковы на руках.
В сотый раз до горизонта.
Никогда мне не догнать тебя.
Жаль, что не бывает просто.
Ты, наверно, вновь уйдёшь и всё
Заберёшь с собой. Не важно,
Что сердце зарыто в песок.
Ведь так не может продолжаться.
Я рассыплю память по ветру.
Вчерашний день подальше спрячу.
Знай, к тебе я больше не приду.
Я для тебя ничто не значу.

2

Нет больше нежности в глазах.
Всех игр в искренность довольно.
Мы получили всё с тобой сполна.
Так забывай и будь свободна...

Всего каких-то шесть часов.
И боль по проводам.
Уйди, я больше не готов
Впускать тебя.
Мой мир наивен и жесток.
Тебе нет места в нём.
Пусть лучше буду одинок,
Чем обречён.
И я смотрю на всё вокруг
Через замёрзшее стекло.
Жалость к себе теперь мой друг.
И снегом чувства занесло.
И я проснусь... Опять проснусь,
Сжимая в кулаке печаль.
Я взглядом в потолок воткнусь
И тихо прошепчу: прощай...

2

Прошу, не надо больше слов.
Они давно пусты.
Октябрь не стерпел и сжёг
Дотла...

Застигнутый врасплох
стремниной повседневной,
заботы вечный раб
я стражду и мятусь,
бегу высокого, а низкого боюсь,
кристаллом бытия
упасть к ногам Вселенной
мне не дано;
так глины теплый ком
страшится, свой покой отринув разом
стать в пламени сияющим алмазом,
иль в холоде коснеющим кремнем.
                                             1973


                    * * *
Что за птица в углу забилась,
не найдя окна между стен?
Я с тринадцати лет любил Вас,
господин Фредерик Шопен...

Они мерцают. Каждый день
Несёт очередное чудо.
Привыкли. Может, просто лень
Сложить? В углу свалили грудой.

Лежат. Почистить невдомёк…
К дарённому – пренебреженье:
В жару несём на солнцепёк,
В мороз томим до посиненья.

Молчат. Без тайны – мёртвый хлам,
Случайности – без восхваленья!
Лишь искорки – то здесь, то там…
Рождают слёзы умиленья.

Припоминаем… и озноб
Ползёт, сминая чувство меры,
Вгоняет бледный скепсис в гроб
И нашу возрождает веру.

Я знаю, что любовь страданье,

И слёзы ледяные от неё

Жгут сердце любимое на расстоянии.

И смерти прервать то не дано.



Я знаю, что боль её спасает

И соль, что в ранах лечит иногда

И то, что её понимает

Лишь больная ею же душа.

Я знаю, нищета и тьма ужасна.

И сложности добра наверно в том,

Что нищетой и тьмою так воспета,

Что верится во свет уже с трудом.



Я знаю, трудности куют людей отваги

И храбрецы, им нечего терять.

Я знаю, как сгущают краски...

Маленькое зеркальце.
Белая дорожка.
Жизнь сейчас наладится.
Подожди немножко.
И сольются улицы
в Плавные углы
Больше не останется
ни тоски ,ни мглы.
Больше не останется
Тени на лице.
И не надо думать
О плохом конце.
Маленькое зеркальце.
Отраженья глаз.
Жизнь сейчас наладится.
Вот только не у нас.

Приютили кошку, дали молока.
Постелили коврик, пусть поспит пока
Завтра будет праздник, спит в углу удав
Он такой проказник, длинный кошкодав.
Он обнимет кошку, он её так ждал.
Кошка удивится, это же скандал.
И мяукнет кошка, хрустнут позвонки.
А питон свернётся в плотные витки.
И не станет кошки, будет сыт удав.
Милый наш проказник, длинный кошкодав

Мы знали о Солнце всегда, мы знали и ведали все, и Солнце давало нам знак, и в небе играло, светясь, В дуальности все разделять, нет смысла, ответим мы Вам! Ярило и Дивью чурясь вы мир превратили в сортир!
Но плазму души нельзя закопать, бетоном гранитом закрыть, могильною сыростью не спеленать и к Солнцу путь не закрыть!
Империю Солнца вернуть, нам предки вложили в геном. Чтоб мудрость дедов, озаряясь с рассветом, зашла в брошенный дом. И там осветила углы, и плесень сожгла на стенах. А ярким...