Удаваться

Когда расстроенные звуки
от колокольных пересуд
С окрестных мест согнали люд
В большие толпы перед храмом
И небо голубой панамой
перевернуло небосвод,
И не проспавшийся народ
Согреть пытался облака
своим дыханьем,
Солнце встало. На куполах затрепетало
И в зыбком паре
звон церковный
притих
Пока на эшафот взобралась челядь,
что при князе.
Да два дьячка,
что черным свитком
Соболью шубу оттеняли богоугодного державца.
Печать златая подтверждала сие
на безымянном...

Моя душа должна вернуться к богу, ему поведать о причудах грешных.
И рассказать про длинную дорогу, что вдаль ведёт, вся в муках безутешных.
Ему поведать, что такое счастье. Его добиться людям крайне сложно.
А удержать и, будучи счастливым, идти по жизни просто невозможно.
По крайней мере, мне не удавалось и я не знаю о таких примерах.
Уходит счастье как-то незаметно и просто тает между суток серых.
Его поймаешь сильными руками, но вот оно, в который раз, растает.
Ты вновь сидишь у...

Когда мы строили «железку»,
Митроха фрицам услужил,
он свёл телка и в перелеске
его струною удавил.

А фрицы мясо обожали,
то не тушёнку с банок жрать,
деревнею телка искали,
не удалося отыскать.

Я помню фриц тогда корытом
Митроху славно наградил,
и разрешил сварить копыта,
и улыбался – Bitte, Bitte –
и до дрезины допустил.

В тот год у фрицев было строго,
мадьяр не гоже обижать,
осталося одна крова,
приход-отчёт, после Покрова
решились как-то мы бежать.

Опять струну...

Как попал я сюда, говорить мне об этом не хочется,
Шар стеклянный по случаю загнан в ворота футбольные,
Микрокосм не у дел, переживший своё одиночество,
Ампутированная ступня, связь прервавшая с голенью.

Лиц не видеть вокруг - шанс единственный был на спасение,
Через форточку я дважды в день выбирался на улицу.
Приходящих врачей понимая благие намеренья,
Как бычок в писсуаре я был, что уже не раскурится.

Мир висел предо мною шаром новогодним на ниточке,
Уж осколки местИ...

В руки кисть...
Художник взял...
Мой портрет нарисовал.
Глазки... носик... ротик...
Вот ведь обормотик.
Что за глазки...
Что за ротик...
Носик... Бабушки Яги.
Испугалася до жути...
Боже правый... помоги.
В руки тот портрет взяла...
На кусочки порвала.
Не понравился портрет...
Всё, портрета больше нет!
Мне художник не по нраву...
Превращу его в удава.
Будет знать какая я...
Раскрасавица - Яга!!!

Лариса М.

А я ему вершу творения! -
Стараюсь - из последних сил!
А он: «Сегодня День Рождения!
Такую дату? – и забыл?» -
«И сколько ж стукнуло? Не верю!
Вчера ж ещё под стол ходил…
Совсем большой, но в детстве, всё же,
по жопе недополучил!»
Забылось всё, промчались годы…
И сколько их, а всё вода…
Лишь в памяти - «друзья-уроды»,
а истых - вовсе - ерунда!
Два пятака, как два фингала!
Гони года - свинья-судьба!
Удавом - жизнь-змея зажала…-
Свинье ж змею разжать, едва…!
Врасплох, застигнутый...

Достоинство в движеньях передать
Кому ещё легко так удавалось,
Чтоб Человечность в чувствах выплавлялась
От искромётного стремленья "порождать"?!

В естественном слияньи с Высотой
Сквозь темперамент, страстное горенье,
Свой Зов Природы дикий, на колени
Бросать небрежно, с гордой красотой, -
С невероятным раздарением себя,
Чтоб Радость строгая горела-зажигала,
Взвиваясь пламенем, в душе не замолкала,
И ощущала, любящих любя!..

В единстве и в сплочённости людей
Идея Танца с Жизнью...

Что люди делают, когда им говорится:
Вам жить осталось пшик, с недели две..?
Один готов пойти и удавиться,
А кто-то - дать врачу по голове.

Сворачивает спешно янки бизнес
И срочно завещание строчит.
Француз стремится жизнью насладиться,
Виагру пьёт, ножонками сучит,

Любовью занимается. Петруха
Привычек не меняет - до зари
Когда вина он раньше пил литруху,
Теперь же убирает сразу три.

Еврей, узнав про то, что безнажён,
К другому направляется врачу...
А мне диагноз выправить...

Кто-то время бережёт - телефоны, телефаксы...
А вот этот от безделья удавился бы с тоски!
На везенье никогда не бывает твёрдой таксы,
Повезло - считаешь баксы, нет - так штопаешь носки!

Любил старик девчонку сильно,
и свет завидовал ему,
уж вечер ждал с плитой могильной,
уж село солнце, лес – в дыму.

Туман струится, обнимает,
ползёт легко под рукава,
в любви я недопонимаю,
а в старике – она жива.

Девчонка верткая попалась,
переписала всё добро,
она в истории осталась –
вся добродетель, скрыв нутро.

И я читаю во забвении,
как быть должно, как может быть,
великий классик на колени
мне строчку бросил – как любить.

Блаженный старец, так и помер,
его...