Убежать

За твои голубые глаза
Я готов убежать на край света,
И, как вспомню,– протянет слеза,
Ах, какое тогда было лето!

Груди белые - яблочный сок,
Словно сахар уста, вкус медовый,
Поутру уходил на восток
И я был весь иссиня-лиловый.

Ах, любовь, ты пришла невзначай,
Словно ветка из сада сирени.
Ты держись, дорогая, встречай,
Мы ведь песню с тобой не допели.


И сольёмся в экстазе мы вновь
Неразрывной серебряной нитью
И струна зазвенит и всё вновь
И любовь всю до капельки выпьем...

Кто-то, к чему-то идёт.
К счастью, к любви, удаче.
Он это всё найдёт.
Путь себе обозначив.

Жизнь живёт он смело.
Выполнит, что решил.
Начав, закончит дело.
Пусть из последних сил.

Пусть он грустит порой.
Плохо когда бывает.
Справится всё ж с собой.
И всё всегда решает.

Кто-то, к чему-то идёт.
А кто-то, бежит от чего-то.
Страхами лишь живёт.
Выжить — его забота.

Он от проблем сбегает.
Лёгких ища путей.
Трудность его ломает.
Делает горе злей.

Жизнь людьми играет.
В...

Я ждал ее у Эрмитажа….
Я тосковал, скучал и чах…
А рядом - мраморная стража
Держала н е б о на плечах…

Я ждал давно, шагая нервно,
На них стараясь не смотреть:
Им все равно, а мне, наверно,
С тоски придется помереть.

Им безразлично все на свете:
Изваяны и холодны,
О н и – для будущих столетий,
А н е для жизни и весны…

(…Не сразу смысл последней фразы
Был понят так, как прозвучал,
Я понял далеко не сразу,
Что, отрицая – утверждал!...)

Прекрасны их тела нагие!
Казалось...

В Книге Судей израильевых
Продолжается страда,
Перманентное насилие
Не затихнет никогда.

Иисус Навин преставился,
Шороху навёл окрест,
Где зачистками прославился,
Прогоняя с родных мест

Хананеев с Феризеями,
Списывая всех в утиль,
Кто стояли ротозеями
У евреев на пути.

Отдохнуть от этой сволочи
Навсегда решил Отец...
Сын Иуда с Божьей помощью
Подхватил меч-кладенец

(Не был сыном Иисуса он).
В продолжение войны
Не одни юнцы безусые...

Ах, зачем мне порой, ночью снятся кошмары.
Словно ужасов фильм, вновь приснился мне сон.
Вижу жуткие в нём, рожи я и пожары.
Слышу страха я крики, слышу боли я стон.

Вижу в нём я Беду, вижу мрачную Жуть!
Вижу мир их болот, мир чужой и враждебный.
Не хочу я в него, в тех болотах тонуть.
Я проснуться хочу, в мир вернуться свой прежний.

Убежать я пытаюсь, но не сдвинуться с места.
Тень накрыла меня, меня ужас сковал.
Кто-то в спину ударил — сзади , подло, нечестно.
Задыхаюсь, мне...

Я тебя прошу: - забывай меня...
В небе серп луны, режет мне по пальцам...
Я уже не помню, наши голоса,
Я уже давно, перестала стараться...
Только ты... обрываешь мои телефоны...
Присылаешь цветы... - Да пойми: - они не нужны.

Я тебя прошу: - пожалей меня...
Я не вижу звезд, больше полувека...
Я уже готова, убежать сама,
Самого родного, бросить человека...
Только ты... обрываешь мои телефоны...
Присылаешь цветы... - Да пойми: - они не нужны!

Хватит с меня этих долгих встреч...

Я был безудержный художник.
И безупречный геометр,
Но мой таинственный треножник
Качал неукротимый ветр.

Мольберт неистово кренился.
И ты дрожала на ветру.
А я старался, я трудился...
То нарисую, то сотру.

Летели в небо капли краски,
Штрихуя образ на доске.
Твои сиреневые глазки
Куда-то вправо по щеке.

Луна тяжелая каталась,
И ветр то молк, то вновь визжать.
А ты, изящная, пыталась
От живописца убежать.

Куда с такой красивой кожей?!
Ах, как синеет при луне...
Твои...

Двенадцать глав царь лез на пьедестал,
А на тринадцатой пришёл я к мысли,
Под чью б диктовку Книгу ни писал,
Но был тот жрец Давида ненавистник.

Самолюбивый выше всяких мер,
Пример другим в маниакальной злобе,
С овцой – сентиментальный лицемер,
Он и детей растил с себя подобьем.

Я про инцест речь даже не веду,
Круг для любви в дворцах настолько тесен,
Что все там друг у друга на виду,
И самовырождаются все вместе.

Все дети плодовитого царя
Родня по крови лишь наполовину...

Мадианитяне, за что уж не ведаю
Так взъелся на вас, за какие дела
Господь племенной, что такого вы сделали,
Раз кровь в нём вскипела (когда бы была).

«Отмсти - Моисею сказал тёмной ночью Он -
За всех Израиля любимых сынов,
С дороги истории сбрось на обочину
Тех, кто не читает основы основ -

Талмуд и Галаху, Святое писание,
Кого покрывает Фигор-Вельзевул,
Тот самый, который абортом, сжиганием
На деторожденья процесс посягнул.

Достанут они, когда станут арабами,
Хасидов-сынов...

Желудок греет тёпленькая каша,
На ужин косточку нам ниспошлёт Господь…
На лапах дремлет сытая мордаша,
Душа живая и собачья плоть.

Под черепушкой будничные бредни,
Что так разнообразят нашу жизнь -
Как пса-приблуду драли мы намедни,
Как нам самим досталось анадысь.

Как отвратительно мяукают, воняют
Самодовольные холёные коты.
Не зря их племя сучее гоняет
И за хвосты сдирает с высоты.

Два-три приплода, а как много значат
Для тех, чья жизнь собачья коротка…
Плодиться мы смогли...