У самого синего моря

Для нас ничто уже не странно!
В Москве приезжий загремел в кутузку.
Он, из Евлаха, из Азербайджана,
Ограбил гастарбайтера из Курска!
Мораль? Какая тут мораль?!
Приезжего из Курска жаль!

Когда искать Неправду очень хочешь,
Ты обязательно повсюду ту найдёшь,
И Правда где, и где, подавно, ложь ...
Но к Правде только правды жаждущим придёшь!
На вас надежда, Нравственности Очи ...

Не срастётся, не сойдётся,
В лужах нет глубин морских.
Отражаясь лучи солнца,
Слепят, выглянув из них.

Не заменят отражения,
Настоящих лиц и тел.
Лишь скопируют движения,
Не решив реальных дел.

И великим подражание,
В ранг творцов не вознесёт.
Отразив их, без их знания,
Не достичь, их дел высот.

Рамки правила-шаблона,
Сузят взгляда горизонт.
Вера не в глуби поклона,
В оснознании — живёт.

Не срастётся, не сойдётся,
Если нет на то причин.
Без огня — нет огнеборца,
В...

Уж готовы пробраться мы в Грецию, греки русских давно уже ждут. Только сложно попасть нам в Салоники, нам албанцы пройти не дают.
Отбирают валюту и камушки, как у Бендера брали "рыжье." Если тропы найти через Турцию, может всем бы тогда повезло.

- Что ж ты, Рыбка Золотая,
Не творишь чудес теперь?
- Сами тут дерьмо глотайте.
Где ж такое вытерпеть!

Тихое синее море,
Волн перекат плавный веер.
Неупокоенный шепот,
Вечно в дали славный берег.

Темная, черная толща,
Тысячи футов над килем.
Невыносимая ноша,
Тянут не пройдены мили.

Вой романтической неги,
Щелкает мертвый акустик
Красные вспышки тревоги,
На мониторе ужастик.

Быстро бегущие точки,
Дни и часы,и мгновения.
Вспышка,тире,многоточие,
Шок от удушья давлением.

Бой,вечный бой за плавучесть,
Действий на автоматизме.
Все предрешенная участь,
Высшая грань...

Ох никак, ох никак сине море,
Ох никак, ты не выпьешь до дна.
И тебе, и тебе тучей горе,
Смотрит тучей, опять из окна.

Не унесть, ох тебе мира тяжесть,
Не поднять, на плечо как мешок.
Что ушло — не вернуть — нельзя дважды,
В реке — в той же, ступить вновь — в поток.

И своих, и своих ты страданий,
Испьёшь чашу, ох чашу до дна.
Сладкий яд — яд запретных желаний,
В тебе радость, убьёт навсегда.

Эта доля — тебе, ох от Бога,
Не ищи — и не будет другой.
Очень долго тебе — ох как...

Глаза. Из далекого прошлого, юного лета.
Ресницами жизни опущен доверчивый взгляд,
Но пенной волной увлекает в любовь Афродита,
И душами чайки над морем счастливо парят.

А море играет, то ласково, трепетно, нежно,
То яростным штормом--холодной волною обдав,
И мечется, мечется чайка крылом белоснежным,
Касаясь тревожной волны серо-пенных кружав.

Но штормы не вечны, рассветами падают зори,
Лучами прощенья её отогрев между скал.
И снова она над просторами синего моря,
Над гладью...

Я никогда не усну, ни за что, никогда.
Лучше кружить и кружиться в дневной круговерти.
Если усну, мне под утро приснятся снега -
Хроники кем-то задолго объявленной смерти.

Я никогда не хотел. Не хочу и теперь
Белых, пушистых касаться руками своими.
В каждой снежинке навеки закрытая дверь
с скромной табличкой. Видны только дата и имя.

Я никогда не проснусь. И опять и опять
Буду смотреть - в безнадежном своем хороводе
Мимо летят не желавшие видеть, уставшие ждать.
Наспех прожившие...

Тихо шумел камыш,
Гнулись под ветром деревья
У подножья седой Фудзи-ямы

Хорошо живет на свете
Пушистый медвежонок.
Что он будет есть зимой?

Антон-сан, Антон-сан,
Рис уже поспел.
- Я не обучен труду хлебороба.

Пока не грянет гром,
Крестьяне работают в полях.
Нелегко православным в Японии.

Оставим ненужные споры, Ямато-сан
Горы можно сравнить лишь с горами.
С чем сравнить Фудзи-яму?

Выпей ещё саке,
Древняя подруга молодости.
На кружке рисунок – цветущая вишня...