У моих ног

Унылые русские версты –
свидетели тяжкой судьбы.
Пустые поля и погосты,
покрытые пылью столбы,
плетни деревенские сгнившие,
которые всюду торчат,
и рельсы, давно позабывшие
про то, как колеса стучат…
И липкое, черное месиво
проселочных наших дорог.
Веками месили мы здесь его,
не чувствуя смену эпох,
худыми лаптями крестьянскими,
кирзою солдатских сапог,
опорками арестантскими,
босыми подошвами ног.

Горька же ты, русская долюшка!
Нет выхода из тупика.
Лихая разбойная волюшка...

Ты тот, кого никто не ждет,
Тот, о ком никто не плачет.
Твой голос в пустоте живет,
Слова твои ничего уже не значат.
Ты там, где нет тебе покоя
Там, где мрачно и темно.
Ты в комнате сырой, унылой,
Там наглухо закрытое окно.
Ты для нее – дух забытый в прошлом
Для нее – лишь эхо несуществующих времен
Ты тень от ног ее, от рук и тела,
ТЫ тот, кто болью оклеймен.

Карандашные наброски светлолобых мудрецов,
И лощёные портреты вырожденцев-подлецов.
Всех история смешала на картине в стройный хор, -
Вот Раскольников сжимает в пятерне своей топор.
Нимфы демонов целуют, нежно гладят им рога,
Овцы лижут кровь тихонько, волки просят творога.
Истины как зёрна трутся - превращаются в муку,
Гибнут твёрдые устои в самом жизненном соку.
Босх с Дали идут с пирушки и железным сапогом,
Словно старые игрушки гнут реальность на излом.
Там, за масками явлений, за...

Холод тихой утренней реки…
Грею, растирая, кулаки.
Рыбка, просыпайся и ловись!..
Нервы от азарта напряглись.

Снова я ловлю пустой крючок,
Жмётся в пальцах красный червячок.
Хлюп!..и вертикальный поплавок
Вновь колышет лёгкий ветерок.

Оп!.. поклёвка…я напряг глаза,
Отвлекает дура-стрекоза.
Сердце замирает невзначай…
Есть!.. глотает!.. быстро подсекай!

Первая…спасибо за почин.
Сколько вас ещё во тьме глубин
Скрыто от далёких глаз людей –
Плоточек, карасиков, лещей?

Целый...

По проволоке колючей,
Натянутой над землей,
Меж солнцем и черной тучей
Танцует поэт босой.

Танцует себе, танцует,
Танцует вперед - назад,
И ног под собой не чует,
И нервы его дрожат.

Танцует над страшной бездной,
Танцует назад-вперед,
Беспомощный и железный,
Пока на земле живет.

Танцует он в поднебесье,
Он с юности так привык.
Теряет он равновесье,
Но только на краткий миг.

По проволоке колючей,
Натянутой над землей,
Меж солнцем и черной тучей
Танцует поэт босой...

Хочу быть светом, а не тьмой,
Хочу той жизни, как живой,
Хочу не мучиться ответом,
Всей жизни темной, бездной этой.
Я не могу так жить уже,
Сил не хватает, боль в душе,
Читаю прошлые стих,
Они мне кровь всю извели,
Я не хочу быть тьмой кромешной,
Я не хочу пить кровь безбрежно,
Я не хочу служить, как грешный,
Я лучше светом утоплюсь…
Смотрящий – злобой окружен,
Прикрыть клыки хочу, как прежде,
И как собака лечь у ног,
Быть преданней, ценнее друга,
Войну закончить меж собой...

Разрывающий клетку грудную,
Разбивающий в кровь пальцы ног,
Я ищу лишь одну дорогую
Из десятков возможных дорог.

Озадаченный мыслей контрастом,
Гордо падаю, хлипко стою –
Как по слуху скользя пенопластом,
Как стеклом раздирая ступню.

В кулуарах немого театра
Ежедневно с катушек слетев,
Я пою "где же место для завтра?" –
Мой извечный затёртый напев.

Сто диагнозов злого безумья,
Сто несшитых расщелин души,
Сто смертей дарит темень-колдунья –
Слёзы времени в вольной тиши...

Лю:
"Россия" на две части разделилась
и сразу понял всяк, от А до Я:
Единство не бывает Справедливым,
А Справедливость - каждому своя."
...

VicRus:
России, двухголовой обратилась,
Власть партии - семитского ворья,
Рождённая евреев 'справедливость'
Не ведала, что, каждому, - своя?
Что - относительна, она - не усомнилась, -
Их - из-бранных, - не станет вдруг моя!
Двуглавая, Кремля, распорядилась, -
Прими, Руси, 'единая родня'!
Пятнадцать лет сознательно поила,
Вас, 'меньших...

Тушь и тени… Помада…
Пудры тоненький слой…
Хватит. Что ещё надо
Для Богини такой?

С сапфирами надела серьги,
Платью подобранные в тон,
И на часы взглянула мельком:
Уже пора бы… Где же Он?

Квартира чистотой сверкала;
Напитки на столе, еда…
А за окном уже смеркалось
И первая взошла звезда.

...Как Оленька была прекрасна! –
На Ней сапфиры, серебро;
Платье из тонкого атласа
Второю кожей облекло.

Плеч бархатистость, нежность шеи…
И можно с точностью сказать:
В тот вечер...

Птицы сорвались с небес,
Стремглав пронеслись над рекой.
Прощается с зеленью лес,
Вновь обретая покой.

Ковёр из листьев сухих,
С шелестом вьется у ног.
Здесь средь деревьев нагих,
Он плавно на землю прилег.

Небо, лазурное, чистое,
От солнца за ветви скрывается.
Осень желтыми листьями,
В душу мою забирается.

09.02.2002г.