У коровы огромные глаза

Крыса с красными глазами-угольками.
Ангелы притихли и молчат.
Лазает в бадье, за дуршлагами,
лижет запах проса и цыплят.

В ларе, как хозяйка, генеральша.
Деловито ходит при луне.
И капкан взведён, но ей не страшно,
и собою важная вполне.

В комнаты проходит осторожно.
Слушает дыхание людей.
Голод генеральшу нынче гложет,
в подполе ждёт выводок детей.

На моё косилась долго горло,
я сопел всех ближе на печи,
так хотелось ей скакнуть проворно,
только печки гладки кирпичи...

Моя кровь, сладка и пряна, поблекший глаз, как
катаракты отблеск, а аритмия пульса не подвлас-
тна, дыханию, ни воли, ни судьбе, а что сказать,
могу тебе, лишь это, и серость бытия, и облач-
ность сознанья, и всяческие эти заклинанья, дав-
но не действуют, старик, где нет любви и посто-
ронний крик, безвкусица, ни нот, ни тона, мело-
дия и та знакома, скрипение двери, затор, захлам-
ленного бытия, сознание отсутствует и я, ползу,
по плоскости,всё вниз,проста картина мира,и без...

Я глаз твоих бездонных не боюсь,
Но лишь порой с отчаяньем страшусь
В них заглянуть, познать их глубину.
Найти там равнодушье, тишину..

Но взгляд твой манит и превозмогая страх
Ищу любовь в огромнейших глазах,

Однако, как они не велики

Я не нашла в них место для любви.

Отшлифовал, потом натер
Потом долго любовался янтарем
В янтаре застыла стрекоза
У стрекозы огромные глаза
Смотрят сквозь янтарь в вечность
Свечно

Потом закрыл,
Потом открыл глаза
О боже!
В янтаре, внутри люди
Застыли, как сонные мухи
Смотрят маленькими глазками
Сквозь янтарь - глядят
Когда не смотрят
Тогда едят
…
А вокруг разливается янтарное пламя
Сколько Солнца вокруг – Мама!

Как думаем - так и живем
А можно любоваться янтарем

Жить в янтаре или любоваться им
Решает...

ПЕРСИДСКАЯ КОШКА

Живою плюшевой игрушкой
Изнежился пушистый перс.
Он кажется домашней душкой,
И вызывает интерес.

Своей роскошностью пригожей,
Такой приятной шерсти нет
Ни у какой в помине кошки,
Так интригующую свет.

И если днями вам не в тягость
Расчёсывать по полчаса,
То милый персик - ваша радость,
С кошачьей нежностью в усах.
.

СИАМСКАЯ КОШКА

Грациозны, но упрямы
Кошки из страны Сиама.
Глаз роскошных голубых
Не найдёшь других таких.

Эту тонкость, гибкость тела...

В комнате, пустой и тёмной,
Есть не запертая дверь.
И соблазн войти огромный,
Осторожно, без потерь.

Там одно окно на выход,
Не похожее на вход.
Я б туда пробрался тихо,
Только оторопь берёт.

Что-то страшное навстречу,
Мне выходит из углов.
Шея прячется за плечи,
Не находит голос слов.

И стою теперь я робко,
Не решаюсь сделать шаг.
Словно предо мною пробка,
В пятки спряталась душа.

Тут глаза мне ослепило,
И нашёлся в миг ответ.
Понял я, в чём дело было, -
Просто...

Под небом планетария укроюсь от дождя
Заплаканная, грешная земля

Я сяду в межпланетный звездолётОн унесёт меня на сотни лет вперёд

И кофе чёрноё нальёт мне стюардесса
Её огромные глаза , и внеземная красота

На пересадку выпрыгну я с трапа на луне ,
Красивая и непорочная земля любуется извне

И хочется ее как мячик новый поскорей обнять
И к сердцу , как подарок, ласково прижать

Скопление созвездий излучает тайный свет
И к кассам я лечу вприпрыжку
Чтобы обратный взять...

«Не хотите ли кошку сибирской породы,
Ту, которой не страшны капризы погоды?
Чьи богаты меха, как пушнина лисы
И огромны глаза, как глазница луны?!
Ту, что белкой взмывает на ветви березы
И мышей потрошит и в жару, и в морозы?!», -
Умилялся сосед, продавая мне кошку,
Но добавить забыл, что капризна немножко,
Что визжит, как сирена в ограбленном банке
До тех пор, пока в пасть не плеснешь валерьянки!
Даже в день выходной нас с рассветом разбудит,
Сообщая, что рыбу вареную будет,
А еще...

Когда в Москве играет
арбатский диксиленд,
на небе проступает
созвездий позумент.

Из окон свет струится,
как из тромбонов джаз.
Растроганно слезится
Луны огромный глаз.

Серебряные клены
притихли до зари.
Точь-в-точь, как саксофоны,
сверкают фонари.

Скрипичные вибрато
отчетливо слышны…

Дни Старого Арбата
еще не сочтены.

Прости мою печаль и ностальгию:
Я жду тебя и не могу не ждать.
Деревья облетают и нагие
Семи ветрам готовятся предстать.

Пожухли травы, моросит все чаще,
А ты всё та же в памяти моей!
Вокзал – железный, гулкий, долгий ящик,
Хранит прощальный жест руки твоей.

Отходит поезд. Память-побирушка
Ревниво вяжет в узелок слова,
Чтоб доставать их, милую игрушку,
Бессонными ночами. Как сова

Она садится на карниз гремящий,
Мигает желтизной огромных глаз
И держит в клюве сундучок...