Тёщин язык

Калифорнийская природа,
Она российской не сродни...
Здесь постоянная погода,
Весьма скупая на дожди...

Ни капли влаги по полгода
Не оброняют небеса.
Пустыни сушь и небосвода
Лазурно-синяя краса...

Бывает, сырость источая,
Вдруг с океана посетит
Язык тумана, наползая
Улиткой на ландшафтный лист...

И океанское дыханье,
Что легким бризом прилетит,
Подарит нам свои лобзанья
И жар полудня остудит...

А вечер принесет прохладу,
Давая солнцу отохнуть...
Закат подарит...

Не додали колену Данову
При разделе чужих земель.
Землемеру тогда поганому -
Плохо меряешь, перемерь –

Не сказала администрация,
Оформляющая разбой,
Когда вторглась евреев нация
В дом чужой как к себе домой.

Без удела оставшись полного,
Но в составе других колен
Племя требовала законного
Себе места на той земле.

Обделённое и лишённое
Затаило то племя боль,
Вроде как лицо приглашённое,
Не прошедшее фейс-контроль.

В Израиле колено Даново
Справедливость искало зря...

Обрывки неизученных чудес
Так трепетно касаются ладоней,
И в зеркале таинственном небес
Мгновений отражения утонут.

Там образы на звездном языке-
Сплетенье миллионов одиночеств-
Рождаются в магической строке,
Чтоб призраками стать минувшей ночи.

Там слышится полночная свирель,
Поющая о самом сокровенном,
Потоками разносит акварель
Мерцание во все концы Вселенной.

К тому, что было, обратимся заново.
Мемфивосфея царь Давид призрел,
О чём дал свой обет Ионафану он,
О чьей кончине искренне скорбел.

Саула внук на две ноги ущербным стал,
Когда был нянькой выронен с крыльца,
А методы лечения пещерные
На ноги не поставили мальца.

Но под царёвой тщательной опекою
С детьми Давида рос хромой малец,
Саула рода… Но тогда калекою
На трон высокий было не залезть.

Слуга Саула, Сива, в услужение
Мемфивосфею отдан был. Поля,
Активы и Саула сбережения...

Стою босой,одетый в бархатный халат,
Смотрю на голубой фонтан.
Теплом окутанный надолго,
Всю важность влаги ощутил-
Я стал ее фанат.

Здесь сладкий аромат хурмы,инжира,
От лакомства зарока нет и подхалимства.
Навязчивое,здесь,восточное гостеприимство,
Зарока не дает от жира.

Протяжный стон,как ноющий от боли нерв,
Устало давит не от лени.
И редко видеть устоявших на ногах,
Все пали с головою на колени.

Заворожил не шум фонтана в изумрудном островке,
Ни песни вой,ни зелени...

Случилось потом - виночерпий царя
(Египетские нравы строгие)
В тюрьму прохиндей загремел почём зря -
Процесс нарушал технологии.

Лил в выжимку гад неочищенный спирт,
Чтоб позже продать за креплёное.
С народа Египта еврейский наймит
Снимал барыши миллионные.

По делу врачей осудили, о чём
Пришло предписанье заранее,
Хоть не был евреем, тем паче врачом,
А просто попал под кампанию.

За бытность свою начерпал он вины,
Что боты худые в распутицу.
На нарах теперь протирал он штаны...

«Лишь перейдёшь ты Иордана воды
И будешь слушать Иеговы глас,
Тебя поставят выше всех народы,
Левитов касту – выше прочих каст.

И снизойдёт на вас у стоек бара
Избранничества элитарный дух,
Не в смысле избранить, иль брать из тары,
А в смысле, круче быть иных братух.

Когда проявишь ты свою отвагу,
С небес услышав окрик Цоб-цобе!
Придут к тебе обещанные блага,
Исполнится их благость на тебе.

Благословен ты в городе и в поле.
Твой чрева плод благословен. Твой скот
Благословен и...

«Разделение слоёв вырастит безмерно,
Ведь без классовых боёв скучно благоверным.
Хлынут под столичный кров дети разных наций
Всех оттенков и цветов и ориентаций.

Чёрный слой и голубой будут как прокладка
Между тем, кто за тобой, и кому несладко.
Поведут всех за собой тучные коровы.
Для формации такой нужен лидер новый.

Чтоб в общении с людьми им язык не мучить,
Имя новое прими проще, благозвучней,
Чтобы лишних гласных груз не давил на череп,
Ветерком срываясь с уст восхищённой...

Был известен, не сидел на зоне
Дуглас Рид, но тронул сионизм,
Книгу написал «Спор о Сионе»,
Сразу оказался неугоден
И как шарик сдулся и повис.

Что писал - печатать запретили,
Что издал - с библиотек тайком
Глубоко в загашники спустили,
Хорошо ещё, что не убили
Иль не сдали в сумасшедший дом.

На единобожия истоки
Он взглянул глазами Гюльчатай,
Девушки свободного Востока,
В своей книге отразил эпоху,
Я без паранджи её читал.

Прочие враги иудаизма
Говорят, пленение и шмон...

Может, имя так развеселило
Или прочих видеть не хотел -
Выбрал именно Веселиила
Иегова для веденья дел.

Разуменьем, мудростью и духом
Божьим Он исполнил паренька,
Вырастил откуда надо руки,
Чем прославил парня на века.

Наделил искусством резать камни,
Дал уменье золота литья,
Обучил его работать с тканью
Бог на курсах кройки и шитья.

Приказал ему всё духовенство
Как от Славы Зайцева одеть,
Дабы на его Первосвященство
Было любо-дорого смотреть.

Все работы выполнил тот...