Тёмно-синего

Время зимы кончается
Все чаще она слёзы льёт
На голых ветвях качается,
И вьюгой тоскливо поёт...
* * *
О мёдом налитой рябине,
Сладкой, как губы твои
Об утренней дымке синей
Что тихо над речкой стоит...
* * *
Зимушка плачет капелью,
Грустные слёзы льёт
Вздыхая всё реже метелью
Узорами в окнах поёт...
* * *
О детском задорном смехе!
О синих глазах твоих!
И щёки румяные в мехе
Зиме признаются в любви!..
* * *
Вернётся зима очень скоро
Вот только чуть-чуть отдохнет
И снова...

Грустно когда чувства теряются...
Удаляются и забываются...
Из сердца, из памяти, из сознания...
Из уроков рисования...
Из тебя потерпевшего...
Опустевшего и осиротевшего...
Из твоей онемевшей души,
Если во сне приходят рифмы,
Ты их запиши!
Если нимфы (язычницы),
Ты их на *** пошли!!!


У грусти твоей есть причины:
Чужбины-клоаки, трясины...
метро, крысы, кретины...
минны убивающей медицины...
рутины оставляющие морщины...

Нация сидящая на кофеине,
на продуктах на...

Тебе, царица без короны,
Я подарю каштанов кроны
И крики чаек на просторе,
На самом синем Чёрном море,
Где воздух – степь, и водоросли – йод,
Где с синим морем спорит небосвод.
Где запахов неповторим коктейль –
Одесса это, а не Коктебель.
Кто был в Одессе, тот в неё влюблён,
Навеки южным солнцем опалён.
Здесь радость жизни ярче и острей,
Я одессит, родная, и еврей!

Мой синий вечер, ты готов писать стихи.
Ты - трепет их побуквенный горенья,
Ты - невесомый жест их откровенья,
Ты - милость их замедленной строки.
Заглавием ночи пои меня,
Где слова вес почувствовали губы,
Настраивая алфавит свечи,
Чтобы забыть, как расстоянья гру;бы.
Любовь моя, как долго я смогу
Носить стихов молитвенных одежды,
Знак восклицательный отчаянный и нежный,
Где тишина доверится перу?!
Тут, где апостроф расписался на судьбе
Летальной музыкой и правом обнаженья...

Я вспомнила вечер огненно-синий,
На тихом озере двух лебедей…
И крылья вразлёт: «Я твой, герцогиня,
До самого края вечности дней!»

И ты мне любви большие корзины
Дарил с неустанной страстью тогда…
Напастями часто сильно сквозило,
Но стрелки часов – экспресс поезда.

Флюиды зова чувственности всюду
Струились из магических цветов:
Союз двух лилий – нежности запруда,
С блондинкой розой – шик бордо сортов!

Цветы, леса стеной защиты были,
Земля, как жемчуг мудрости для нас:
-Любите...

В Оазисе белых лотосов
Карамелью на языке
Я пилоном у жёлтых протосов
Засветился на пятаке

Проницательно в небе розовом
Синь озоновой надышась
Я откроюсь мечтам подсосовым
Чтоб копеечка завелась

Я прикину, да поразмыслю
Я представлю - о чём смогу
В небе розовом - шире крылья
Синь озоновый цвет в дугу

Да по шарику. Да по бусинке.
Прошагаю в свою мечту.
Я загадочный - ей подсосовой
Передам привет в высоту.
-
Мой брат пишет жизнь на бэйсике
Иллюстрируя в фотошоп.
А хозяин...

Кольчугино.
Свято-Успенский храм с.Лялино

     Лялинская  церковь.  Неба  синь.
     К  освящению  плоды  земные.
     Лучом  в  кресте  фаворский  свет  горит.
     Божественная   Литургия.
              ***
Особая  молитва   верных.
Да  славится  Господь  в  сердцах.
Душа  моя  поет,  трепещет.
Христос  Спаситель   воссиял.
     Сошедший  Дух  в  вине,   кресте.
     Живой  Бог  сущий  на  престоле.
     Дар  дымкой  ладана  в  окне
     Ласкает  сердце  лучиком  фавора...

Автор: О. Гольдман

Осень под мышку корзинку взяла,
Красок весёлых в бутыль развела:
Желтой - для листьев, синей - для неба,
Малость коричневой - красить стволы,
Каплю зелёной, чтоб жухлыми не были
Солнцем сожжённые челки травы.
Влила оранжевой краски немножко,
Чтобы раскрасить грибы у дорожки,
Красной и белой для мухомора,
Видела - рыжик растет у забора,
Для сыроежек различные краски -
Пусть будет радостным мир, словно в сказке!
Кисти - в корзину, мольберт и треножник,
Пусть...

Свежим ранним утром выхожу во двор
Выпал первый снег, и синичек ор
У меня в кармане горсть каленых семечек
Я не жадный парень, покормил синичек
бодро налетели, и давай щелкАть
ну, пока, подруги, будем зимовать!

Ноябрь 1919 г.

Автор: Светлана Скорик

Снежные хлопья

Большие, лохматые, ватные, нежные,
на крышах, и арках, и парках развешаны.
Их ветер вздымал, перебрасывал, суживал
в ажурное, мягкое, лёгкое кружево.

И было свободное это кружение
пронизано, призвано синим свечением –
свечением вечера, века и города,
свеченьем дорог, на отрезки расколотых,

заветного счастья, божественной истины,
ответной любви, обретаемой пристани
и всем, что носилось, покоилось, падало
и стыло морозною синею ягодой...