Ты недоверчива собой

Дав порядок нам Закон,
Ограничит нам свободу.
Он суров — собою он,
Говорит как жить народу.

Но людьми он был написан,
Чью-то власть чтоб защитить.
И не знает компромиссов,
Говоря он, как нам жить.

В разных странах и эпохах,
Он различен у людей.
Только власть всегда жестока,
Если речь идёт о ней.

Ну а власть — ведь это люди,
Те, кто смог ей обладать.
И Закон всегда их будет,
От народа защищать.

Говорят, что есть свобода,
Где есть право избирать.
Это — сказки для народа...

Под собою ног не чую —
И качается земля...
Третий месяц я бичую,
Так как списан подчистую
С китобоя-корабля.

Ну а так как я бичую,
Беспартийный, нееврей, —
Я на лестницах ночую,
Где тепло от батарей.

Это жизнь! Живи и грейся —
Хрен вам пуля и петля!
Пью, бывает, хоть залейся:
Кореша приходят с рейса —
И гуляют "от рубля"!

Рупь не деньги, рупь — бумажка,
Экономить — тяжкий грех.
Ах, душа моя тельняшка —
Cорок полос, семь прорех!

Но послал Господь удачу —
Заработал...

«Я наведу потоп - сказал Господь -
Живое всё, в чём теплится дух жизни,
Прочь изведу и уничтожу плоть,
Но ты, мой богоизбранный, не кисни.
Я на тебя не обращу свой гнев.
Кишку слепую клизмы водомётом
Очищу наводнением. Как хлев,
Освобожу Я землю от помёта.
Не промахнусь, на скверну глаз намётан.

Могу наркотики вменить, разбой,
Ведь был бы человек - статья найдётся.
Но обойдусь с единственным тобой
Без перегибов лишних и эмоций,
Поставлю над тобою свой завет.
Войди в ковчег, сынов...

Я научился ходить,
А мне хотелось летать.
Небо хотел покорить,
И среди звёзд своим стать.

Думал — красивые внешне,
Звёзды прекрасны душой.
Глупо судить по одежде,
Мир глупо мерять собой.

Тянуться люди к высокому,
Сами стремясь выше стать.
Глупо стремиться к далёкому,
В небе звезда — не достать!

Выстрел в висок губит душу,
И не решает проблем.
Время собой звёзды тушит,
Все мы уйдём на совсем.

Я научился ходить,
Жить я учусь не сдаваясь.
Звёзды я смог полюбить,
Здесь...

Тесен мир и велик, в нём всё может случится.
Можно рядышком жить,
И далёкими быть.
А с тем кто далеко, вдруг душою сроднится.

Жизнь наши пути, сводит или разводит.
Мы проходим, не знаем,
Что найдя потеряем.
И нас дальше судьба, от кого-то уводит.

Самолёт в небо взмыл, в даль бегут поезда.
В мире стало всё ближе и дальше,
Дальше были и ближе мы раньше.
А сейчас все бегут — по делам, все бегут кто куда.

Стали люди чужими, мы живём лишь собой.
Кто-то плачет уткнувшись в подушку...

Угрюмый вечер, смолкли птицы,
Вокруг измученные лица.
Наступит завтра новый день,
Подкрепит силы мне женьшень.

Что даст нам сон, не утешенье ль?
Найдётся, может, сердцу зелье?
Бесспорно, это лишь обман,
И он на время сердцу дан.

Настало время грустных песен,
Тяжёлый кризис всем известен,
И я иду на смертный бой
С самим собой, с самим собой.

1998

Трава торчит засохшая сквозь снег,
Она суха и жизнь её почти прошла.
Пройдя, её затопчет человек,
И не заметит, что она ещё жива.

Завоет ветер, словно отпевая.
Ему скажу я: -,,Друг мой не спеши!»
Я не успел ещё дойти до края,
Дойти до края, жизни и души.

Концерт на улице: танцует лихо буря,
Снежинки в вальсе ветер закружил.
Мороз узоры на окне рисует,
Следы людей, собою снег закрыл.

А во дворе скрипит в тоске береза,
Ей ветку буйный ветер обломил.
И на стволе застывший сок...

Не утоми свою удачу,
И пусть Господь тебя хранит.
И ничего что сердце плачет,
Оно живое — раз болит.

Бессилие, отчаянье рождает,
Отчаянье — предчувствие беды.
Оно собой сильней пугает,
Чем жизнь без хлеба и воды.

Не каждый выстрел убивает,
Свет не всегда тепло даёт.
Страх смерти людям жить мешает,
Страх жить — им смерть собой несёт.

Разбиться можно не летая,
Споткнувшись, на бегу упасть.
Жизнь к нам то добрая, то злая.
В ней не всегда нам карта в масть.

Не утоми свою...

Как же наглость стерпеть,
Как же грубость не видеть.
Как пройти всё суметь,
Подлеца не начав ненавидеть.

А он хочет чтоб я обозлился,
Он живёт чужой злостью и болью.
Он моральным уродом родился,
Рану любит посыпать он солью.

И ударить нельзя, хоть и очень хочу,
Ведь я этим лишь сделаю хуже.
Зря вспылив, на такого кричу,
Крик мой — слабость и он мне не нужен.

Я учусь быть спокойным, я с собою борюсь,
Трудно гордость смирить и уйти от скандала.
Я уверен в себе, драк давно не...

Нет иным богам прощенья - так Иаков говорил.
В деле веры очищенья в глубине души он был
Инквизитором отменным, как Лойола, брат Игнат,
Тот, что ложь возвёл с изменой в охранительный догмат.

Дух сроднил хромцов суровых, а не только хромота.
Чтил Иаков Иегову, а Игнатий за Христа
Столько всем доставил муки, стольких вдов довёл до слёз,
Что с досады только руки на кресте развёл Христос.

Патриарх Иаков древний не сжигал и не травил,
Но Сихемские деревни от икон освободил.
Как знамёна...