Ты ковыль трава седая

Ботичелли вешает крылья на стул, рук
вчетверо сложенный холст,
устало ложатся в палитру краски,
кисти истрепаны – он долго ловил момент
рождения Венеры.. Но так и не поймал.
Натурщица ушла. А он остался, падший ангел,
смотреть, не отрываясь от окна,
На смутную звезду, на чей-то Вифлием.
Был от рожденья нем. И от него же сед.
Как падший, больше человек, чем те, другие.
А утром – кисти, крылья, краски, холст,
Венера толстозадая в меха рядится,
Вот-вот родится, нечаянным мазком,
Но...

Так мило нам поговорить,
Хотя б с собой,
стою пред зеркалом своим
почти седой,
сбежать бы мне, да хоть куда,
не убежишь
ты от себя, тут не соврать,
опять молчишь.
Залезть в пещеру бытия
там одному
так жутко грустно, там моя
душа в плену,
и раны все я залижу,
дай только срок,
всё, хватит, хватит - выхожу
я на порог.

Град, как жемчужина в ларце,
Рожден во тьме веков,
Стоит он на границе
Седых материков.

Суров и неприступен
Для злобы и вражды,
Для доброты открыт он
И полон красоты.


Его хранит десница
И бога и времен,
И потому он снится
Всем, кто в него влюблен.

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

Я вырву лист воспоминаний,
Сомну и брошу, отболело,
Колоды ветхие желаний,
И ту, что колом в грудь засела.

Пусть голова чуть-чуть седа,
И радуюсь не так, как прежде,
Я ведь не сдамся никогда.
Не сдамся, даже без надежды…

К пОлудню не седым,
В мареве неба перисто,
Облако или дым
Розовым пухом пенится.

Солнечно. И в лучах
Даже не жар – видимость
Лета. Но хоть на час
Осень из роли выбилась.

Если сентябрь не зло,
Просто деревьев тление,
Значит, не повезло.
Выключили отопление.
18.09.05

Затихло море ночью тёмной...
Проснувшись вдруг от тишины,
Смотрю я в небо,- звёзды, звёзды.
И я один среди травы,
Сухой и пряной. Средь узоров,
Затей камней известняка...
И только небо, только горы,
И море, светлое слегка...
Вбирая запахи предгорий,
Степной травы, солёных бухт,
Дышу я тишиной хмельною,
И надышаться не могу.

Быстро времечко идет
Прямо, прямо... в Новый год.
Верным курсом, полным ходом,-
Ну так что же: С новым годом!
Не желать того нельзя:
Будьте счастливы, друзья!

***
Пускай прольется на души бальзам!
И в сей черед, в сей миг предновогодний
От всей души я пожелаю Вам
Побольше дней хороших-как сегодня!
Чтоб друг от друга нам не прятать глаз,
По пустякам любым не огорчаться!
Да будет чарка выпита-за нас,-
Кому б и впредь так запросто встречаться!!!

***
В новый год нельзя без песен...

Окружила сердце вьюга,
Заморозила любовь.
То, что раньше было мукой,
Не тревожит в жилах кровь.

Замела зима седая
Мысли и желания,
Стёрла, не подозревая,
Все воспоминания...

Чем мне жить теперь - загадка!
Зыбкий замок строить вновь?
Нет, я буду ждать украдкой
Настоящую любовь!

В карманах краски у меня,
От рождества ещё две свечи,
Штаны в заплатках от огня,
И лямки спрятаны за плечи.
Со скрипкой встал, вокруг взглянул
И, словно, пилигрим в пустыне,
Сыграл, как будто оттолкнул
С лица седую паутину.
А в небе плачут облака,
Под прессом осени могильной,
Звенит струной моя тоска,
И я взмолился: «Боже, силы,
ты, дай допеть и доиграть,
моей судьбы жестокий вечер!»
А там и можно помирать.
Прощайте, все! Зажгите свечи