Ты идешь мимо витрин

Улыбаешься ты,
Или хмуришься
Я лишь вижу света пятно
Очень нравится,
Что ты не курица
И идешь, как плывешь,
Не сутулишься
И улыбаешься,
Когда смотришь кино

Не возвращайся, красные маки (ещё) не распус-
тились, на зелёном фоне, утро, туман, тебе не
помешает, «ковыряться» в своём айфоне, хват-
ит, проверять почту, каждые двадцать минут,
(будить маму), ничего там нет, (уют в голове
устроили, установили), правила создали, люб-
или, ущелья постепенно заполнял свет, в обед,
чернота тени уменьшится до предела, бредов-
ые мысли (идеи), возродятся во сне, если реа-
льность извне и не создаётся мозгом, по свое-
му больному усмотрению, если не...

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня;
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.

А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все не зная,
Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо -
Покраснела чуть вода...
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.

1940
Николай Туроверов

Считывая пульс проводов,
маскирующихся
под шорох ветвей,
суббота сбивает с толку.
Летний город
растворяется
в капле свободного времени.
Мы уйдём от всего,
что скопилось под матовой охрой окон;
мы спрячемся
под крыльями-перьями
бродячих артистов,
в театральном дворике, в закулисье
разгорячённого полдня;
или в пустом прохладном кафе,
в полумраке скучающих глаз официанток;
или в сквере,
где монотонно тают
вспышки фотографов
на белоснежных платьях невест,
и где слышно,
как...

Вечность — это очень долго,
Вечность не для нас, живых.
Мимо я пройду просёлком,
Вечность — это для святых.

Мимо я пройду — я грешник,
Иногда для дела лгал.
Злился и частенько в спешке,
Грех ошибкой умножал.

Да и мне к тому ж не очень,
Вечно хочется здесь жить.
В вечной смене дня и ночи,
По теченью их, здесь плыть.

На вопрос: - «Как быть?!» - извечный,
Вечно здесь ответ искать.
Раны — те, что жизнь не лечит,
Прятать вечно и скрывать.

Вечность — это долго очень,
Вечность...

Обманом в жизни ты идешь
Решила словами поиграть в любовь
Рассказывая сказки вновь и вновь
Что...мной одним всегда живешь

Не верю,я в тупике
Что мне делать наврала ты мне
Лучше пусть все-это будет в моем сне
Где-то там вдалеке

С чего я решил,что будет просто?
Что не будет с нами этой боли
Что исполним свои роли
Что не будет так все сложно
Я думал,что все просто

Не верю,я в тупике
Что мне делать наврала ты мне
Лучше пусть все-это будет в моем сне
Где-то там вдалеке

Я не...

Мир мой пламенем объят,

Течет по венам сладкий яд,

Бежит по жилам всей моей вселенной,

А я бегу из сладостного плена.

Я не могу любить не умирая,

Не сгорая от огня твоей любви.

Мгновения забвения

Мне дарит сон о новой жизни

Без тебя. Любя, теряю я себя.

Дурман, туман твоя любовь,

Должна я попытаться вновь

Собраться с силами и разорвать

Объятий прочный и порочный круг.

От манящих меня рук

Уйти в холодно трезвую печаль,

Чтоб без тебя все заново начать...

Когда в лесу раздастся гром,
Его мне жаль, ты не услышь.
Охотник, почему так зол?
Ведь я, не крупная добыча.
Идешь по следу, ты сопя
И маты злобные кидаешь.
Я не играла ведь тогда,
С капкана, как могла удрала.
Твоя охота мне мила...
Унылой жизни - развлечение.
Ты только береги себя,
Ведь я бессмертное творение.
Мне ночь не враг, а день не друг.
Моя судьба хранить веками
То ,что не ищут и не ждут,
Кто все монетой измеряет.
Бегу за ветром, ты за мной.
И сам глупец не понимаешь-
Я...

Слетаясь пели при луне,
И разлетались Вдохновенья...
Писали письма о Себе,
Итожа кратные мгновенья...

Струился солнечный закат
На пожелтевшие страницы,
И алым соком виноград
В крово-творение струился

По точкам...строчечкам....тире...
Вдоль ноготочков пели вены.
И пробуждая вихрь во сне,
Сметали Жизнью теоремы
Догматов с полками витрин,
Оставив скрошенное эхо...

Так вдоль берёзок и осин
Лилась Река из глаз поэтов...

Там, где дождь
будет идти всегда,
я топчу остановки,
постигая пластику луж,
как приметы первой любви,
считывая
с зеркальных витрин
полуденный триптих:
уныние осени в плесневом воздухе,
холод собственного
отражения
с тонкой струйкой дымка на губах,
напряжение скуки
в силках проводов.
Там, где взгляд
бросает лучик надежды
на мутные стёкла,
чьи-то руки
настойчиво
просят меня обернуться –
всего лишь, ветер,
играющий вариации Голдберга
на тяжёлых, от влаги, ветвях,
зовущий...