Тяжёлый

Порой так громко хочется повыть,
Задравши голову к Луне. Да просто, в небо…
И выйти в чисто поле и не быть
Там, где привычно суетится небыль.

Порой так хочется когтями всё подрать,
Разворошив бездарных трутней гнёзда.
И чтоб потом себя же не ругать,
За то, что это сделано так поздно…

Порой так хочется свернуться калачом,
Закрывши голову тяжёлым пледом,
Чтоб быть нигде, никем и ни при чём,
И не задумываться над ненужным бредом.

Порой так тянет просто убежать
Туда, где телефон...

О наши лбы чужая власть
Всегда обламывала копья…
Ведь сильный Духом не предаст
В борьбе со злом добытый опыт.
Но большинству ушами хлопать
И продолжать жить по-холопьи
Удобнее, чем крикнуть: «Слазь!
Ты нам давно чужая, власть».
И шарик медленно плывёт
В тяжёлой серости забот...
И беспробудно-немо спит
Зов совести людской и стыд...
В пустых сердцах - купюрой зла
Порок в обличьи ремесла…
И душ потерянных ручей
Забит обманами речей…
Он высыхает, он ничей…

Как могут мир наш...

Бессонные ночи со мной откровенны,
В них тайны, желания и шёпот забвенный.
В них страх и волнения, в них мало покою,
Лишь кучу иллюзий несут за собою.

В них вижу и слышу всё то, что не в силах
Увидеть с рассветом. Я их не просила
Об этой услуге- уловке ночной,
Ведь в этом деянии не будет покой.

Но вдруг предрассветной порой
Приходит ко мне наконец-то покой.
Тяжёлые веки сомкнуты и тут
Я знаю: прекрасные сны меня ждут.

И в них откровенья, как реки текут,
Да, здесь я спокойна...

Когда улицы становятся чёрными реками,
А дома короблями пиратскими
Я закрою глаза усталыми веками,
Чтоб не видеть пейзажи адские.
И накрывшись тяжёлым таким и жарким
Одеялом, что душит меня
Я пойму какой мир одинокий и жалкий,
Ведь с пиратского и я корабля.
И на адских пейзажах страшных,
Не струится где крови подобно свет
Я увижу как мир одинокий и жалкий,
Чуть размытый сой силуэт.

Сегодня балом правит Зевс.
Зашторив в небе солнца лучик,
Собрал со всех краёв небес
И добрые и злые тучи.

Он пригласил на этот бал
Все ураганы, бури, штормы.
И вальс кружил девятый вал,
В наряде грозной униформы

Светилась вспышками земля,
От электрических разрядов,
Когда плясали облака
В своих неистовых нарядах.

Вода с небес рекой лилась.
Гром молотил тяжёлым роком.
В экстазе и вода и грязь
Излились грязевым потоком.

Вокруг стоял деревьев стон.
Деревья с ветром танцевали...

Что растёт у нас на ёлке
Кроме шишек и коры?
Ветки, звёздочки, иголки,
Две гирлянды и шары.

Снеговик и золотинки,
Дед мороз и мишура,
Десять крыс, четыре свинки
И подарок был вчера.

Он созрел на толстой ветке,
Симпатичен и тяжёл.
Я с утра пошёл в разведку
И внизу его нашёл.

Вы не спите слишком долго!
Где-то есть большой мешок.
Он лежит у вас под ёлкой,
Поищите хорошо.
27.12.07

Трудно быть,
Ничего или просто
Делая что-то, не делая,
Елозить, точно паук в ожидании мухи,
Как чуда в морозную зиму, где-то
То в левом, то в правом оконном углу
Где бы то ни было...
Где бы ты ни был...

От этого
Улыбку печально-смешную шлёт мне
Моё отражение искажённое,
В кофейно-молочных волнах сахарных
Растворяясь неспешно размеренно,
Тяжёлым дыханием моим
На дно напитка гонимое:
«Я утону...
Я там умру...»

И грустно думая
О лучшей будущей жизни,
Держу двери...

Мне уже не снится полёт,
Я забыла, что значит смех.
Чувствую, что-то гнетёт,
На плечах, будто тяжкий грех.

Разобраться в себе тяжело,
Я ищу обходные пути
И надеюсь на чудо, но…
Я должна это снова пройти.

Вероятно, сама не смогу,
Может… разберёмся вдвоём…
Можно я к тебе прибегу?
Я нуждаюсь в понимании твоём.

Меня, выслушав, скажешь опять,
С нежною улыбкою на устах:
Мол, в себе должна источник искать.
Много правды в этих словах.

Только мне сейчас тяжело,
Сложно…я брожу в...

Тишина
Ходит-бродит по дому в ночи
Одинокой, заброшенной, маленькой тенью.
Я одна…
Лишь в груди моей гулко стучит
Сердце шалое, вспомнив былое веселье.

Пустотой
Обернулись былые мечты,
Растворились в белёсом, тяжёлом тумане.
Облик твой
Затерялся в сетях суеты…
Не вернуть той любви, что была между нами.

«Не грусти, -
Шепчет ветер-бродяга в окно,
Жёлто-красные листья, гоняя в округе, -
Отпусти
Из души, что сгорело давно.
Всё пройдёт, жизнь идёт, как известно, по кругу».

Громче, молю тебя, в сотню оркестров,
Форте аллегро сонату сыграй.
Бог, дирижер мой, святейший маэстро,
Радостным, бодрым мажором, давай!

Шелка не нужно, каменьев и злата -
Мне за черту их никак не забрать.
Пусть там тяжёлою будет расплата,
Тут, буду музыке вторить, орать.

Музыки этой никто не услышит,
Так же, как шторма в глуби океана.
Полночь. Либретто рука моя пишет,
К опере с именем "Фата-Моргана"…