Тяжёлый рок

Я вернулся на время
На осколок Руси.
Осудил Рок коварно
Петь стихи без любви.

Все что было, осталось
Как и в прежние дни.
Боль настигла, усталость,
Грусть поет из души.

Вновь Россия со стоном
Ищет путь свой в ночи,
И гуляет по Руси
Смута – веры души.


ПАРОДИЯ Я, как новый Есенин..

Автор: ostash51 (ПРОФИ*)



Я, как новый Есенин,
На осколок Руси
Подвернулся на время,
А уйти – не проси..

Осудил Рок коварно,
И, как в прежние дни,
Всё пишу я...

Творец на остановке
рождает нотку к нотке,
их в ритмы собирая
у временного края,
где денежный баланс -
мерилом всех
пространств.
Где черви-человечки
корячатся в увечье.
А рок-н-рольный бог,
как самозванец-рок,
дубасит сирым зверем
в там-там
по нижним сферам.
Не барабанный рокот
карающим уроком
безумию страстей.
В призыв Последних дней -
мотив волшебных флейт.

1
Расплата, вроде, наступила,
ведь был повержен, в ней, Поэт -
уехав..., но хандра хватила
( за месть ) Онегина — в ответ...,
а Ольга — в скуке сожаления,
едва ль, через потуги зрения,
пыталась Ленского найти,
беря в расчёт их душ пути -
по жизни... Будет день грядущий...,
а тут уж ужин... После — спать...,
где каждому — своя кровать,
и для гостей ( Ведь дом большущий! )...,
ну, а Онегин, в зло аж впав,
умчался ( Всех — в сердцах — послав! )...
2
Затихли все...- в своей манере...

В плеере моём играет рок-н-ролл

а осень за окном пакует чемоданы

письмо твоё легло ко мне на стол

и строки в нём красивы и туманны



ты пишешь, что одна встречаешь вечер

и как укрыты белым пледом все мосты

как помнят рук моих касанье твои плечи

и что стихи мои понятны и просты



ты пишешь, что по всем частотам

передают лишь только сердца стук

когда снежинки в медленном полёте

касаются твоих ресниц и рук



а поцелуй, как дивное признанье

заменит...

Ничего не скрою, что ведаю.
До рождения света белого
Тьмой кромешною был окутан мир.
Был во тьме лишь Род - прародитель наш.
1.11
Род - родник вселенной, да отец богов.
Был вначале Род заключен в яйце,
Был он семенем непророщенным,
Был он почкою нераскрывшейся.
1.12
Но конец пришел заточению,
Род родил Любовь - Ладу -матушку.
Род разбил темницу силою Любви,
И тогда Любовью мир наполнился.
……………………….
Песни птицы Гамаюн
Клубок первый.


Пролог

Рожденная Огнем из семени...

«Бунт Pussy Riot» и падать
Дальше некуда, продать
Как просто душу и не заметить!
Разгул разврата, «бунт совести», сквозит!

За святотатство два года огласил,
Народный суд, а кто б ни бросил
Камень в «Pussy Riot»?! Известность
Через подлость и подлог, и мерзость,

И «жертвы политические», и «заложники»
Они страны России, и бедные, и сколь «писаки»
Истратили бумаги, чтоб перлы «слякоти»,

Кропать, чтобы бездарность прославлять?!
А слава тухлая, фарс похоти, трубят...

У девочки, большой и взрослой,
рост с ноготок, лицо красавы-куклы,
душа изъедена половопросами,
а сердце выгодопротухло.

В семнадцать сорок семь предновогодия
из желтого такси — как на свидание, —
наивная-невинная-бесплодная,
она вторгается в моё сознание.

Мы пьём шампанское, пьём целомудрие,
прозрачье суматошно-дерзких шариков,
совсем одни на краешке безлюдия,
в шутливом свете ёлочных фонариков.

И за сцепленьем взглядов тихо следуют
совсем иной размерности сцепления...

Панин Андрей умер, рыдает дочь,
Зачем?! Анализ крови, алкоголь.
Артист, который мог бы жить
и жить, но рок и ночь

Порвут серебряную нить
Судьбы, и будут писать
"Писаки", «запой», марать
Им имена не привыкать.

А им то что?! Мог избежать
Ли он предназначения, ночь
Скроет тайну рока, и умрёт
Один в пустой квартире, знобит,

От равнодушия людей,
И почему не смог он позвонить?!
Души крик, плач! Чужой,
Никто он мне, родной, восполнить

Невозможно эту смерть...

1
А Троекуров, вновь, по зале,
взад и вперёд ( Во зле! ) ходил...
и песнь свою ( Душа - в аврале! )
насвистывал ( Что было сил! )...,
но..., громче..., чем обыкновенно...,
а между тем, самозабвенно,
в движении бурлил весь дом,
где слуги бегали кругом
и девки суетились, в гаме,
а кучерА, в сарае, в тон,
карету ( Что там, фаэтон! ),
гурьбой, закладывали к драме,
когда Руси неравный брак
на Деву ниспадал, как мрак...
2
В своём обычном состоянии
народ толпился на дворе,
а перед...

1
А посреди густого леса
( Что был дремуч... и тем пугал! )
спадала, будто бы завеса...
и мрак, едва, ей уступал,
в мерцании...- лужайкой узкой,
на коей ( Здесь: манерой прусской! ),
свод, возвышаясь над землёй,
слыл укреплением ( Вдруг, бой! )...
и пусть, в столь маленьких размерах
( Зато, по правилам войны! ),
ведь состояло из стены,
а то - из вала, в полусферах,
и рва - приличной глубины
и, соответственно, длины...
2
За укреплением находилось
жильё..., нежданное в глуши...