Тяжёлая ноша

От прошлого вряд ли уйдешь,
Когда б рассчитаться с судьбою.
И правда,
И злоба,
И ложь
Все это до гроба с тобою.
Оставить бы светлые дни,
Как самые крепкие меты.
Но только мгновенья, моменты
Тогда восстановят они.
А слякоть и грозную тьму,
Обвалы, ветра и лавины…
И худшее из половины
Уже не отдать никому.
Живи,
Не стенай и не лги,
Не горби под ношею плечи,
А час, что ты прожил, не вечен,
Потом не зачтутся долги.
Из кубиков жизнь не сложить,
Случайно не выкрасть удачу...

- Благоденствия дай и прощенья…
Никого ни о чём не прошу.
В день затменья
И в час просветленья
Эту тяжкую ношу.
Этот век,
Эту жизнь.
Испокону
Чтил к родимому дому версту.
Заменяла бумага икону
И молился строке и листу.
Мне зачтётся?
А это навряд ли,
Всё в реестры небес занесли.
И деревья стоят неопрятны
Так что даже дожди не спасли.
Но душа пронесётся над бездной,
Обрывая не прочную нить…
И не надо прощений небесных,
Мне б земное, одно, заслужить.
2007г.

Не повстречался мне не принц, не олигарх,
И не влюбился ни красавец, ни герой.
Да и сама я вроде бы ни ох, ни ах,
Но рядом есть со мной любимый мой родной.

Припев:
И пусть другие на Канарах отдыхают,
Не дарит пользы нынче ультрафиолет.
А я дышу озоном гроз родного края,
И краше наших мест на целом свете нет.
И краше наших мест на целом свете нет.

2
Пусть дорогущих бриллиантов не ношу,
А умываюсь бриллиантовой росой.
Душой своею не кривлю и не грешу,
И не ропщу на богом данную...

…Но окончился дурно роман
Песнопеньем церковного фарса,
Где под куполом ангел купался
Да ютился прогорклый туман.
Где водою разбавлен «Кагор»
И реченья закончены в спешке.
У святых на иконах усмешки
Да повален церковный забор.
Всё прошло.
Только ворон кружит,
Целит прямо под голое сердце.
Прошлым, слабым огнём не согреться,
Новый – хрупко под ветром дрожит.
Жизнь моя – и отлив, и прилив,
Где и чём её первооснова?
Боже праведный, будь справедлив,
Не давай ничего мне другого.
Что...

Я сделал, что сделал, сказал, что сказал,
Я Правдой живу от рожденья.
И пусть содрогнётся испуганный зал,
Услышав мои откровенья.

От скорбного Данте до нынешних лет
Поэзии путь – не для труса.
И кровью исходит правдивый поэт
Под ношей смертельного груза,

Который взвалили ему Небеса
На плечи крестом непосильным.
Но – ныне открыты ему чудеса
И сыплются градом обильным.

Он может такое сказать во миру,
Что царь затрепещет на троне!
Он нищий незваный на царском пиру –
И он же...

Кто со мною будет рядом?
Не гадаю, не суметь.
Дело женское – наряды,
А моё – стоять, смотреть.
Не ношу в себе тревогу,
До тревог ли мне ещё?
Шла бы рядом, хоть не в ногу,
Опираясь на плечо.
Городская ль, деревенская,
Кто мне встретится в пути?
Красоваться – дело женское,
А моё – помочь идти.
И кому-то пусть не нравится,
Повторяю, не тая…
Хоть дурнушка, хоть красавица,
Только, чтобы вся моя.

Прорастает трава сквозь засохшие стебли бурьяна,
Сквозь не сломленный ветром и стоя умерший ковыль.
Продолжается жизнь... Даже если я веточкой стану,
Вот такой же сухой, и паду в придорожную пыль,-

Будут так же носиться ветра на безмолвных просторах
И дрожать на заре колокольчик, чуть слышно звеня.
Будет белая ночь. Будет солнце спускаться за горы.
Будет всё, как сейчас. Только больше не будет меня.

Нет, ни в жизни, ни в смерти не вижу чьего-то обмана.
В сердце зла не ношу и обиду...

Жизнь была лишь шагреневой кожей,
Уменьшалась желанием жить.
Её годы, став тяжкою ношей,
Забирают в дни старости прыть.

Мир-материю тел и предметов,
Изменяет старенья закон.
И не можем найти мы ответов,
Для чего, Мирозданию он?!

Гоня страх перед смертью инстинкта,
Мы, о душ жизни вечной твердим.
Верим в это, а Истина скрыта,
И сгорев, жизнь в нас тает как дым.

И с днём каждым кусочек-остаток,
Уменьшается здесь жизни тел.
Ах, как всё-таки век людей краток,
Не заметишь как он...

Я мира отдам все богатства,
За ласковый взгляд милый твой.
За счастье тебя прикасаться,
За право тебя звать женой.

Тебе посвящаю песнь жизни,
Тобой лишь её всю живу.
Ты — счастье, что дал мне Всевышний,
Ты — сон сладкий мой, наяву.

Пусть ветер судьбы мне навстречу,
Влюблённым, ветра не страшны.
Мы вместе, вдвоём ноша легче,
Любовью нам крылья даны.

И мы над обыденным, серым,
Подняться сумев, воспарим.
Любовь сделать мир в нас сумела,
Наполненым, ярким, цветным!!!

Тебе...

За продовольствие в стране заговорили…
Только эти цены колхозника удивили.
В советские «плохие времена»…
Таких цен не знала страна!
Гусёнок 250 – сят рублей стоить стал…
Индюшонок по цене как видно обогнал .
От увиденных цен пенсионер завыл…
Зараз в хуторах сильно он приуныл.
Чтобы сто гусят взять…
Двадцать пять тысяч надо отдать.
Да! Десять мешков комбикорма…
Неизвестно с какого дёрна!
По тысячу четыреста рублей…
Здесь пенсионер сильно не робей.
Четырнадцать тысяч получится…
Да...