Тяжесть золотой руды

Докембрий.
Кислород, утроба океана,
прослойки водорослей в гуталине вод.
Силур.
Лавразия, Гондвана,
беспозвоночные,
гипс, фосфориты, соль.
Девон. Карбон.
Тектоника,
торф, уголь,
папоротники, хвои,
туманность крупных насекомых.
Триас.
Прослойка свежей флоры,
реформа фауны,
алмазы, нефть, руда урана…
прелюдия,
а не скажи,
чистейший авангард,
эх, жили “люди”,
всего-то двести миллионов лет назад…

На наши игры давно не смотрят бессмертные боги Олимпа.
Холодный голос
бьется в стальных проводах мелодией утерянной ночи цвет-
ных карнавалов
древних. Магия теряет пространство воздействия снов.
Сухие числа
скользят по тоннелям и направлениям каменных изва-
яний судьбы.
Мое пьяное исповедальное искореженное слово прав-
дивее сотни
учебных пособий истины благополучной жизни, ис-
тины благо-
получной смерти с клеймом продолжения рода. Вещи
портятся
вкусом, когда вкус наводнен...

Грусти, осенняя пора
Себя жалеть, других лелея.
На листья падает аллеи
Деревьев жухлая кора.
Напоминая. что стареем...

Через болезненное чувство
Потери, страха и стыда
Вновь возвращаешься туда,
Где дверь не заперта. И пусто.
Как одиноко мне и грустно...

Не зря же мне нехорошо?
Такая странная усталость...
Идёшь туда, где ждать не стали
Откуда сам давно ушёл...
Но ведь зовут родные дали...

Уже не плачешь ни о чём
Как-будто и не можешь плакать
Вокруг не замечая знака...

Тебе молюсь... Так значит так люблю,
Что о себе уже совсем забыла.
Врастает сердце в красоту Твою,
И молча внутрь Твою вбирает силу...

Тебе молюсь...Так значит найден ключ
к воротам царства... Рядом жизнь иная.
Что хочешь делай, — отлучи, измучь, —
я о себе уже совсем не знаю...

Тебе молюсь. Извне устремлены
все силы внутрь, в тишайшие хоромы,
И проросли, и зацветают сны,
и стала плоть прозрачно невесомой.

Как мир возник? Пока молилась я,
дух одевался световою тканью,
и...

Из массы слов написанного текста
извлечь пытаюсь драгоценную руду,
а можно бриллианты с ними наряду
найти хотя бы в качестве протеста.

Гонит облако ветром,
Вдаль, в чужие края.
Тень его была следом,
Оставлял тень и я.

Я сквозь облако мыслей,
Раньше зло пропускал.
Был я облаком чистым,
Боль вобрав, тучей стал.

Знал я облака лёгкость,
Мыслью в небо взлетал.
Захотев камня твёрдость,
Его тяжесть узнал.

Вместе с тяжестью камня,
Получил твёрдость скал.
В камне нет жизни пламя,
Остывать сердцем стал.

Время крошит в пыль скалы,
Память — тень и уйдёт.
В жизни долгой жил мало,
Тот, кто камнем живёт.
Марковцев...

Из моего окна видна
Та чёрно-белая страна,
Которой не видны края -
Больная Родина моя.

Страна доверчивых детей,
Страна винтовок и плетей,
Страна веселья сквозь тоску,
Страна имён длиной в строку,

Страна просторов и степей
Страна раздоров и цепей,
Страна шизоидных идей
И полуграмотных вождей,

Страна безумных виражей,
Страна бредовых миражей,
Страна неисчислимых бед,
Страна проигранных побед,

Страна фальшивых перемен,
Страна обманов и измен,
Страна, где говорит кастет...

От площади к Сибири,
От выси до земли -
Без ножика убили,
Без чести погребли.

В острогах укрощали,
Ломая кости стоп,
Из крепостной пищали
Палили прямо в лоб.

Сжигали до кострища,
Кнутом крушили дух
И оставляли нищим,
Чтоб сам на дне затух.

Но искры не погаснут –
Наш пламенный герой
Царю читает басню
В которой лев – плохой…

Монарх и сам из прежних
Успешных бунтарей,
Корит пиита нежно
И льёт в бокал елей:

-Пей воин, ради бога,
Потом вздремни чуток,
А волю...

Положу на сердце отголоски жреческой поэзии волн фисташковых.
Тишину льняную, хлопок облаков, свечи рощ сентябрьских приму себе в собратья.
В зеркале руды ночной старателем возьмет меня пещерная луна.
Почерком олив под ониксом дожей след свой разукрашу,
след, ведущий в кому белых ароматов мрамора зимы, след, ведущий в платье
снов аквамариновых речных, след луча окна,
пробивающего мрак гробов панельных глянцем родников.
Музыка колодезного дна расплескалась бриллиантовым приливом...

Я тебя, как разъяренный зверь,
Оттолкну и выставлю за дверь.
Догоню: «Все в прошлом. Верь не верь»,
Обниму: «Ты нужен мне теперь».
Сколько мое время не кради,
Выкрикну: «Все, хватит, уходи!»
«Ран моих прошу не береди!» -
И доверчиво прижмусь к твоей груди.
Если тебя в чем-то уличу,
Наберу тебе и снова накричу.
В трубку имя нежно прошепчу
И со страстью: «Я тебя хочу!»
И свои секреты скрыть пытаясь,
Оскорблю по черному, ругаясь.
Не во что подробно не вдаваясь,
Я прощенья попрошу...