Тянется косяк журавлей

Одинокая улица

Воскресным днем,

Теряется в городской тишине,

Застревая в переулке глухом.

Трамвайные пути

Пересекают машины,

Светофор загорелся

И пошли пешеходы.

Мимо магазинных лавочек,

Закусочных и клубов,

Лентой тянется

Туманный проспект…

Чудо, чудо, расчудесное, чудо-дерево цветёт,
Высью поднебесною в сказку детскую зовёт…
И подарки да игрушки - всё получит детвора,
Разукрасит в них картинки, где есть складная игра…
Айболит из Ленинграда - ему слава и почёт,
Бармалей из Занзибара, уж, наладил в нём учёт.
Там весёлые котята пуще прежнего шалят,
Мышеловками стреляют, слушать Мурку норовят.
По-турецки говорил и вельможный крокодил,
Он давно уж гражданин, всё с туристами кружил,
И жалеть его не надо, сладко ест и много...

Медленно таяли звёзды во мгле ночной.
Тьма наступала решительно, неотвратимо.
Люди дрожали от страха, воняло войной.
Девять драконов летели над городом. Мимо.

Девять драконов, чья сила стихиям ровна,
Чья шкура прочней, чем доспехи из стали.
Их боялся король, их боялась страна.
Уже мёртвые в пропасть упали.

Вдруг куда-то луна испарилась с небес,
Городские дома задрожали.
Великанов толпа и Ярун - полубес
От кого-то куда-то бежали.

А хранитель ворот несговорчивый сфинкс,
Тот, что...

Прямо так: налегке, без билета,
В электричке лихой из Весны
Я приехал на станцию Лето,
Где купаться бегут пацаны.

Здесь пруды, как огромные рыбы,
В чешуе мелкой ряби блестят.
К ним пуститься вприпрыжку с горы бы,
Разогнав беззаботных утят.

Тропка под ноги кинулась резво,
Через лес потянув за собой.
И шатаясь, как будто нетрезвый,
Я вошёл в васильковый прибой.

Ливнем травы причёсаны в поле,
Сушит солнышко сельскую глушь,
Словно пёс, наигравшийся вволю,
Ветер...

Жил в деревне Елово дядя Лёша Седов,
И считалось, что лучшим сельским старостой был.
Днём и ночью он людям помочь был готов.
Своё дело он знал и любил.

Из столицы в деревню припёрлись войска.
Командир их сказал: - «За едой».
- «Вам что нечего кушать? Какая тоска!
Что ж, продам вам зерно и поеду с тобой.

Надо будет взглянуть, что случилось у вас.
Слышал я – у нас новый король.
Почему он на зиму еду не запас?
Что не тянет на сложную роль?

Почему все пешком? Что случилось с конями...

распахнулись глаза полнолуния
по кромке крыш небоскребов
над чернеющей воронкой мегаполиса
автономно гуляет лунатик
принимая сигналы планет

тягуче обнимает со всех сторон гравитация
в гудящем теле вибрирующем
перезвоны колоколов биополя
и тянет вверх конус над головою
где ягоды звезд фортепьянные ноты

следуя за живыми флюидами
по струне нерва над бездною
провел линию времени
соединив обе чаши возможного
на алтаре богини луны

Мне никого не надо.
Тянется рука
За рюмкой яда.
Кажется опять
Ползу по краю,
НЕТ.Я НЕ ХОЧУ!
НЕ ПОНИМАЮ...
В голой пустоте
Танцуют руки.
От любви к тебе
Немеют звуки.
Стиснулись во рту
Стальные зубки.
Спрятались в углу
За штукатурку.
Вдоль тропинки дождь
Проявит снимки,
Снова закружусь,как балеринка,
Лишь бы сердце вдруг не подкачало,
Паутиной сна не засосало.
Лёжа на снегу
Целую ЗВЁЗДЫ,
Кажется ПОРА
Ещё не поздно.
Чтобы прочитать рассказ сначала,
Надо снова ждать чтоб...

Точка. Точка. Запятая… Очерёдность непростая,
Перелистывай страницу, блокнот не списан до конца.
Вот и ручка золотая, на глянце блеется сверкая,
Ставит первой единицу в начало чудо-сентября…

Точка. Точка. Запятая… Столь единичек допуская,
Ряд отвергает небылицу с чудотворного числа,
Достоверно понимая, сколь витает мысль такая,
Наводят жирно единичку кромкой рэп-карандаша…

Точка. Точка. Запятая… Цепочка тянется живая,
Привела мир к изумленью, так, от сердца до пера,
И любовью...

Ой, Вань, смотри-ка, там уколотый!
Кина не видела смешней!
А почему он с жопой голой то?
И лужа, как у малышей?

И он похож, нет, правда, Вань,
На Клинтона, такая ж дрянь!
Худой вот только, как тарань,
Я вправду, Вань!

Послушай Зин, не трогай Клинтона!
Он ведь мужик, не размазня!
Сама на днях, как та Левинская
Смотрела снизу на меня!

А чем глазеть, пойдем-ка, Зин,
В интимный сходим магазин.
Там всё, что хошь! Есть даже…блин!!!
Шучу я, Зин!

Ой, Вань! Гляди, какие парочки...

Мне казалось – время
долго, еле-еле
Тянется лениво,
как спросонок кот,
Но живя на свете
без году неделю
Стало очевидным –
Всё наоборот.

Выйду на лужайку
в клетчатой рубашке
Лягу под берёзкой
слушать соловья.
А кругом гвоздики,
а кругом ромашки
И везде святая
русская земля.

Пусть я мало видел,
пусть я мало пожил –
Сторона родная
всех дороже, знать.
Здесь родился, вырос
и для смерти тоже
Мне не надо новых
государств искать.

2007