Твой поезд

Божественное дитя, где бродишь ты в поисках счастья и радости,
Предназначенный для самой великой на свете любви?
Где ищешь спокойствие ты и высшей услады,
На каких полях потянутся к небу жизни твоей цветы?
Свети всегда, всегда будь свят и светел,
Проявляя Любовь и Добро в каждый момент,
Будь искренним и радостным, как дети,
Для грусти поводов в природе просто нет!
Нет места лишним думам и переживаниям,
Причин для романтической печали:
Ты действуй, и божественным сиянием
Засветятся...

Из ниоткуда в никуда,
Туда не ходят поезда,
Там мрак и сырость.
Там ни лесов, и ни зверей,
И там не встретишь у дверей
Ни дочь, ни сына.
Там рядом умный и дурак,
И Главный там не носит фрак,
А носит тогу.
Он ходит с нимбом на челе,
Не зная, что там на земле –
И, слава Богу.
А на земле, а на земле,
Не то чтоб всё кругом во мгле,
Но света мало.
Взошли иные имена,
Ханжи и хама времена
И чинодрала.
В чести опять говоруны,
Как достояние страны,
Они не меркнут.
Всё так же...

Были годы долгие, как вёрсты,
Были дни быстры, как поезда…
В небе зимнем догорают звёзды,
Догорает и моя звезда.
Никакой задержки и отсрочки,
Начинает стужа холодить…
Я приду свои живые строчки
Собственною смертью подтвердить.
2004г.

Утро не начнётся петушиным криком,
Поезда далёкого перестуком долгим.
Дверь внизу железная накрепко закрыта,
Пьяная соседка сверху в стену долбит.
Травы мои, росы – вы мне только снитесь,
Лепестки на клумбах в капельках хрустальных.
Отыщу в альбоме старый-старый снимок,
Погляжу, разглажу и вздохну печально.
Прочернели доски на углу сарая,
Расшумелся тополь тяжело и странно.
Где же мои предки, мать-земля сырая?
За рекой, за лесом, где растут бурьяны.
2005г.

Он старается.
Капает пот
Августовского душного лета.
По субботам на рынке поёт
И ничуть не жалеет об этом.
- Одинокая бродит гармонь…
Снова старую песню заводит.
- Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь…
И опять никого не находит.
Он смущает запаренный люд,
По всему непривычно и жутко.
Разве песни на рынках поют,
Где проблемы тряпья и желудка.
Остановится бабушка вдруг,
Вспомнит знойное грозное лето.
Полинялый платочек из рук
Упадёт у неё незаметно.
И девица – почти что топлесс...

сказал мудрец (и был таков)
«я благодарен дуракам! -
не будь на свете дураков,
то в дураках бы был я сам!»
------
воскликнул Марк: «когда народ
меня (великого) расхваливает,
мне кажется, что он (урод)
чего-то (гад) не договаривает!»
------
самый мудрый жизненный урок
(крикнул Марк) я получил, когда
ласково за хвостик поволок
своего любимого кота! (мяу!:)
------
прогавкал Твен (коту Тимошке,
что мыл свой задик языком:)
«очко-то вылизать - несложно!
вот, совесть вымыть...

Мы были рядом ночью синей.
Мы стосковались, помолчим.
А перехлесты звездных линий
Смотрелись поездом в ночи.
Со мной девчонка с биофака,
Она практичней и умней,
Она серьезна и, однако…
Я не серьезен был при ней.
Ее словам – вещанью мага
Внимали тихие кусты.
Казались глянцевой бумагой
Снегов тяжелые пласты.
Стихи не шли по ширпотребу,
Как дополнение извне,
Висело стынущее небо
С мещерским лесом наравне.
Мы были с Пушкиным едины,
Но постигая его суть,
Мы понимали: до вершины
Не...

Время движется, заветы не ветшают,
И хотя дорога нелегка,
Дерево растёт,
А сын мужает,
Книга ещё пишется пока.
О годах,
О жизни быстротечной,
О тревогах,
Встречах и судьбе,
Всё для вас,
И всё о нас, конечно,
И совсем немного о себе.
Жил, как жил,
От радости смеялся,
Тёплый дом менял на поезда,
Пел и плакал,
Если надо, дрался,
Равнодушным не был никогда.
Не внимал удобному совету,
Хлеб не торговал на пироги.
Следовал библейскому совету,
Заповеди главной: - Не солги!... –
И...

А дороги меня излечивают.
Ты, пожалуйста, к ним не ревнуй.
Если б в жизни мне было легче,
Я бы стал для тебя, как нуль.
Я бы стал ничего не значащим,
Как святой, идеальный бог,
И сжимал бы дрожащее счастьице,
Будто спичечный коробок.
Пожелай мне в дорогу лучшего,
Обещай, что ты будешь ждать,
Ранним утром с блестящим лучиком
Выбегай поезда провожать.
Я не мыслил себя без этого,
Как отшельник, таинственно жил,
А когда наступило лето,
Коронован дорогами был.
Как звезда, восходило...

Я приходил к тебе тогда усталый.
По ласке были руки голодны.
Ты за руку брала и поверяла
Меня в свои загадочные сны,
Где я, как в детстве, грешный и наивный,
Бежал к твоим рассветам, падал ниц,
Обезумевший, радостный, счастливый,
Поверя в чудо вздёрнутых ресниц.
И ты была как Золушка божественна,
Над всем облыжным царственно плыла,
Строга и самозванна, словно женщина,
И нежная, как девочка, была,
Спасибо сказке, снам твоим предутренним,
Спасибо солнцу, ласковой траве, –
Ты...