Творение краснова

Усталый взгляд, и ветхая одежда,
Чрез вездесущие препятствия, как прежде,
Проходит Он, неся всем людям свет.
И на Него всех верящих устремлена надежда,
Закон повсюду краткий сеет Он:

-Люби Творца всею душою, люби Творения Его.

В строке вместил Он мудрость всех учений,
Я не могу добавить ничего.

Он был бальзамом , и Учителем для душ,
Психушки и таблетки – это чушь.
Он лекарь был для тел, -
Врачи с Ним рядом не у дел.
Он проповедовал бесплатно,
Ходил в чём есть, ел что дадут...

Зову тебя, мой дивный Гений.
Дышу усладой прежних лет.
Сквозь прах усопших поколений
Шлю сердца пламенный привет.

Ты Музе страстной был подвластен
Влеченьем истинным души
К поэзии живой и страстной,
Без пустословия и лжи.

Предметом чудного творенья
Восстань из пепла, дивный слог.
Наказом юным поколеньям
Неси свой праведный урок.

Не дай же вновь без сожаленья
Хитам заморского двора
Предать безжалостно забвенью
Величье русского пера.

Шелк пространства под руками
Выкройка, мелок, булавки
Скроен этот мир богами
Иль возник в природной давке?

Звёздным бисером расшиты
Млечного пути узоры!
Может всё же не забыты
Межпланетные просторы?
Может, помнит нас, кто создал
Для Вселенной это платье,
Равнодушной же природе
Бесполезно слать проклятья.

Итак, что мы имеем?
Мир арестованных вещей.

И музыку я слышать перестал.
Сражаясь с мельницами,
Великанов я не вижу.
Войска мои простое стадо.
Шлем рыцаря горшок.
А Дульсинея при коровах.

Священник рад, что, наконец-то,
После дивных странствий
Я от пяти моих чудесных чувств
Готов отречься, и снять доспехи,
И покаяться, и умереть как подобает.

Так сдох и конь мой, Росинант,
У Санчо ослик сдох его,
А кости их кому-нибудь нужны?

Амадис Гальский, рыцарь, тоже мертв.
Но...

Венец Творенья – человек,
Славяне, негры и китайцы.
Как появились все на свет
Одновременно или нет,
Настало время разобраться.

Когда Творец всех создавал,
Корову или куропатку,
Под рёв зверей и птичий гвалт
Кого и как тогда назвал,
Господь записывал в тетрадку,

Чернил истратил пузырёк,
Трудясь в своей рабочей робе.
Стал с именем любой зверёк,
А человека Бог нарёк
Не как-нибудь - своим подобьем.

Уж это точно неспроста,
Что мы на Господа похожи,
Подобье...

О, Алтая «Лукоморье»,
Где дали неоглядные,
Где небеса лазурные,
Где реки полноводные.

Где к небесам звенящим,
Алмазные вершины простирая
Застыло время и стало морем
Бесконечным «синегорья».

Ковшом вершины задевая
Висит Медведица большая.
Над скатертью степи зелёной
Царь - гриф парит огромный.

А изумрудны горы, хребты
Гранит их будто волны с высоты.
Тайга здесь кажется зелёным
Лесов дремучих морем

И лукоморьем сказочным.
Где в царственных чертогах
Живут...

Судеб Предвечный Вершитель,
Свет прозябавших во мгле!
Славься, Господь Вседержитель,
На небесах и земле!

Славься в воркующих птахах,
Что не поют, не любя,
Славься на дыбах и плахах
Сонмом познавших Тебя!

Славься в чертогах небесных,
Славься в твореньях земных,
Славься в Христовых невестах,
Славься в цветах полевых!

И не воздать в сей юдоли,
Мучась, ликуя, скорбя,
Даже стотысячной доли
Славы, достойной Тебя!

По тонкой лестнице ты поднимаешься лишь внутренним огнем,
Квадрат, проем – синеющая Бесконечность…
И будто сердце останавливается, выстреливая в Вечность.
И больше нет тебя – льются потоки вневременного бытия,
Границы растворив твои в любви святого духа.
Все прежние понятия отошли, тело ума пусто,
Судьбу надземную творит лишь суть Любви.
Кроме танцующего огня другого нет искусства.
Там – Ти-ши-на и вездесущее принятие Другого как себя,
И магия сплошного Чувства, в котором нет простых...

«Медведя Избранница» Букву зовут.
Медведь – зверь шальной, и повеса.
Но, только, за грамотой к Букве идут
Медведи из темного леса.

Ведь, Буква, калиткой открытой в миры,
Научит и темного даже,
Творенье увидеть, как будто, с горы.
И, в небе – Светило на страже.

За летами прятались мир и война.
Но, знали Кирилл и Мефодий:
«Медведя Избранница» будет верна
Тропе восходящей в народе.

«Медведя Избранница» Букву зовут,
Что к свету ведет и свободе.
Медведи терпенье и смысл обретут...

Китайский поэт Ли-Бо
Смотрю на водопад в горах Лушань
К закату поднимусь на пик Жаровни,
Взгляну на юг – там водопад вдали,
Обрушиваясь с высоты огромной,
Он расплескался на десятки ли
Летит стремительно, как огнь небесный,
Слепит искреньем радужных цветов,
Вселяя ужас сей Рекою звездной,
Низвергнутой из самых облаков.
Окинешь взглядом – сколько в этом мощи!
Природные творенья – велики!
И шторм морской прервать его не сможет,
Луна в ночи тускнеет у реки.
Из тьмы небесной эти...