Твоему страху

Чёрный замок в гнилом лесу.
Здесь, за каждым деревом смерть.
Ворон каркнул в ночной тишине,
Можно в ужасе поседеть.

Тварь болотная плюхнулась в муть
Древних, мрачных, поганых болот.
Мышь летучая, страху нагнав,
Продолжает свой странный полёт.

Мухоморы растут у пня,
Соберёт их в полночь колдун.
Он живёт в этом страшном лесу
Уже несколько тысяч лун.

Сварит зелье в чёрном котле
Под сиянием нужных звёзд
И прочтя заклинанья во тьме,
Он продолжит зловещий пост...

На войне убивают — оружием,
Люди — его производят.
Деньги вложили и нужно им,
Заботится — об их обороте.
Деньги — деньгам,
Беда — к беде.
Кто ни здесь и ни там,
Тот повсюду и — нигде.

Небо — к Богу окошко синее,
Бог — в него на мир глядит.
В смерть — ведёт нас жизни линия,
Тело мёртвых — не болит.
Прах — к праху,
Плоть — к плоти.
Тех, кто поддался смерти страху,
Она — быстрей находит.

Не бывает бесконечен рост,
У всего — есть предел.
И как бы не был высок пост,
Не вырасти...

Пёсик маленький, соседский,
Ручку Павлика лизнул.
Папа, плач услышав детский,
Дверь скорее распахнул.

Пёсик убежал со страху.
Папа Павлика спросил:
«Ну, ну, ну! Не надо плакать!
Он тебя, что… укусил?»

Голосочек робок был --
«Он меня… попро-о-обовал!»

В полночной тьме еще нет сна,
В полночной тьме слух обостренный.
Где шум и треск потусторонний,
Услышал, глаз сомкнув едва.

Там, у печи, шуршит пакетом,
-Да ну тебя, не уж- то мышь.
В упор со светом все глядишь,
А тот подскакивал при этом.

Концерт не долгим проходил,
Прижал эстраду кочергою.
И расторопность вся со мною,
Пакет руками я схватил.

Бегом к двери входной метнулся,
Да в снег вытряхиваю вспять.
-Смотри, смотри, укусит. -Ать...
От неприязни пошатнулся.

Мышонок был...

Любители поверженных клевать,
Летите прочь, а я не буду вашим.
Дала подняться силы Земля-мать,
И буду жить, я в мире этом дальше.

Сумел опять, я отодвинуть срок,
А что упал? - Так это поправимо.
Я не достиг, пока свой потолок,
И снова смерть, меня проходит мимо.

Поторопились ставить на мне крест,
Враги и недруги, и лживые друзья.
Я ещё всех, загадок новых мест,
Не разгадал и должен выжить я.

Чесали зря, язык свой неприятели,
Лишь Божей воли, я признаю Суд.
И зря старались...

Миграция птиц сказал орнитолог,
Не смена жилья или места житья,
Они не как мы и путь их недолог,
Поживут, попоют и вернутся сюда.

Эмиграт, иммигрант или просто природные,
Какая тут разница, мы все за бугром,
Изгоями стали на распавшейся Родине,
Законные беженцы, поселенцы потом.

Сработал эффект, что зовут домино,
Со страху за жизнь, за детей и семью,
Стали на лыжи как в старом кино,
И ринулись прочь, покинув страну.

Пришлось начинать всё как прежде с нуля,
Кто состоялся, а кто...

Моя душа так грамм почти уже под двадцать,
Мне помогает юморить и постебаться,
Она порой во тьме летает,
Порой и в пятки залезает,
Живот мой плотно может сжать,
А страху с ужасом нагнать.

Грешна она, грустна, но может веселиться,
Без причины, листая прошлого страницы,
И чтоб она не смела убежать,
Решил я душу к телу привязать.
Приклеить, прикрутить, прибить,
Ведь без неё мне братцы не прожить.

Старался ублажить её как только мог,
Сколько вложил в неё, то знает только Бог,
Она...

По притче "Прекрасное настоящее"


Голодный тигр гулял по полю.
Так "на ловца и зверь бежит".
Забрёл на поле поневоле,
Чудак, без всяческих защит.

Даны, однако, богом ноги.
И должное тому отдать --
Не ведая пути-дороги,
Со страху им – бежать, бежать!

Беднягу-жертву до обрыва
Сумели ноги донести.
Любая пропасть хоть пуглива,
Обрыв лишь мог его спасти.

И понял, мешкать тут не надо.
Но, уцепившись за лозу,
Взглянул случайно -- ждал беднягу,
Другой голодный тигр внизу...

Прекрасная четвёрка
(четыре женских образа)

Здесь объединены четыре стихотворения – четыре женских образа, созданных в начале девяностых годов ХХ века. Стихи приведены в хронологическом порядке – «Вьетнамка», «Королева», «Негритянка», «Ведьма». Хотя в печати эти стихотворения появились в другом порядке.

«Королева» была напечатана в моей книге «Галактическая Осень», которая вышла в феврале 1997 года тиражом пять тысяч экземпляров. Хотя в продажу книга поступила лишь в начале лета. В...

В морге мертвецы лежали,
Некоторые оживали,
Среди них как оказалось,
Чудо-юдо вдруг попалось.
Так оно привстало в паре,
С тем же, с кем и умирало,
Так со страху санитары,
Голову сломя сорвались,
Как от чёрта удирали.