Твоему молчанию

Тает солнце, как кубик льда на ладони,
по февральской дороге летит белый звон;
ветер в колокол бьёт, камнем падая в поле,
и к проспектам холодным спеша на поклон.
Тишина оглушительна, тьма – ей созвучна,
словно ветви поддело обломком струны;
ветер кистью взмахнёт, разнесёт слепой случай
по развилкам игральные кости зимы.
Тает солнце, и тают слова в одночасье,
на скупых занавесках – следы от когтей,
это ночь скользит в дом, будто нож по запястью,
прикрывая ресницы глухих фонарей.
И...

Ничего брателло, слово серебро, а молчанье
как известно, подороже, ладно, не криви, се-
бе, свою, дружбан, ты, рожу,.............
ни пуха и ни пера и недостаток, в твоём раци-
оне витамина а, не спасёт и от признания и т
воей вины, а беруши вынь из слуховых прох-
одов, как? лучше? и не надо нас пугать и дру-
гих уродов, глаз чтит влажность, слезу и твою
брат отважность, трусость, береги как зеницу
ока, свою «прогузглость» и ходики тут ни при
чём, это жизнь виновата, что бьёт всё...

ответ - молчание Христа,
Почему неистова страсть?
Даже страсть по Христу?

У этой тишины спокойный взор
И лёгкое дыхание.
Она чуть тронет шторы: синий двор,
И снег, и звёзды ранние.

Покорно, тихо следую за ней,
И сердце радо случаю
Разгадывать язык ночных огней
И таинство беззвучия.

В её заветный мир стремлюсь душой,
Исполненной доверия,
Спешу в предчувствии беды большой
И в горечи потери я;

В смятенье дум, в бессонницу ночей,
В колодце тьмы потерянных;
В усталости от льющихся речей
Друзей самоуверенных;

И в радости, пришедшей невзначай
И...

Слов нет, в молчании немею,
армаду грозных кораблей
я над собою лицезрею,
вернее, над душой своей.
И ужас охватил свинцовый,
от безысходности скорблю,
весну чахоточно-цинговой,
представит проще, не могу.
Фонарь души потух - нет спирта,
а в небе радуга висит,
душа моя в порыве флирта,
там в небе с кем-то говорит.
И я смотрю с тоскою в небо,
молюсь, вернись моя душа,
и, как бы я здесь светел ни был,
мне, помирать? - Да ни шиша!

Жизнь застыла в монотонности одинокого молчания,
и пространство тихой комнаты только мухою жужжит,
холодильник нерешительно из угла ворчит отчаянно,
но потом, на целый час, разобидевшись, молчит.
В занавесках день скрывается, за свинцовыми гардинами,
А на лучике у солнышка сигаретная тоска,
Сизым дымом окольцована и душа моя невинная,
Упиваясь одиночеством, что-то стонет неспроста.
Мне б задуть свечу плаксивую, в прорубь бросится оконную,
И поплыть по вОлнам памяти на лучах шальной...

С молчанием адским в душе затаясь,
Любовь точит когти искусно,
На мысли твои «время вспять обернуть»,
Придёт осознанье, что поздно.
Любовь, как игла, раскаленная «вкровь»
Пронзит твоё сердце мгновенно,
Со рвением зверя...по клеточкам вновь…
Тобой овладеет всенепременно.
Хоть рви- хоть метайся –спасения нет-
Надежда угаснет во взгляде.
Любовь всех проворней- быстрее, чем свет,
Но для кого-то как смерть- приходит в чёрном наряде.
Не бойся- доверься – ей душу отдай….
Без страха...

На лицах страданье и вечная скорбь,
Стоит на скамейке в молчании гроб,
В нем спит на посту погибший боец
Совсем молодой, почти что юнец.

Рыдает природа, в слезах вся земля
Зато, что его уберечь не смогла,
Как мать, за ребенком погибшим рыдает,
Себя, обвиняя, душу терзает.

При жизни спасал он невинных людей
Стоял на посту границы своей.
Погиб, защищая, ее он отважно.
Героем он был, это каждый вам скажет.


Не струсил, свой долг до конца он исполнил,
Но список погибших собою...

Приходит слово в молчании,
Во внутренней тишине.
Отмоленное отчаянно,
Отточенное в огне.

Незамутненное, чистое
Вселенной пахнет иной,
Разгаданной тайной, истиной…
То Слово владеет мной.

Небо дышит без слов,
Прибой – ритм-секция бога.
Сыграй в поэзию молчания…

Любовь.
Дорога.
Венчание.