Твоему дегенеративному искусству

«… тем бы есте нам послужили,
а мы вас за вашу службу жаловати
хотим». Легенда о казацкой воле,
О том, что вольные казаки были

Форпост, опора на Руси, и ей служили
Честно. И служба государева,
Границы крепко сторожили
И землю, и спуску не давали

Тем, желал, кто Русь Святую воевать!
Казаков учили воевать,
Не землю обрабатывать,
Сие запрещено, возможность

Только Россию охранять. Военное
Искусство оттачивалось
Веками, войско Донское,
Уральские казаки, царево

Войско, и...

Чтоб душу выложить стихами,
Излить ее слезою чистой,
Мне б ношу тяжкую с грехами
Убрать с пути, тропы тернистой.
С судьбой восторженно присесть
На край дороги без обузы,
И ждать таинственную весть
От незабвенной, сладкой Музы…
А, та божественно, волшебно
Прильнет ко мне из далека,
И зажурчит ручьем душевно
Из сердца новая строка…

- В свои семнадцать – я застенчив,
Не горд, не нагл и нелюдим,
Порой, кажусь себе беспечным
Живя желанием одним:
— Найти душе уединение
Средь...

Вино, созревших под солнцем печали, слов,
вино любви, стремящееся к недоступному языку,
к черновикам Творения на чёрной кляксе засыпающего неба –
есть истинное искусство в просыпающемся пространстве взгляда,
его болезненно-чувственная красота –
такое естественное состояние пить пенную воду жизни
из-под жемчужных стоп Афродиты.
Воздух любви, отравленный неживыми цветами глаз,
запахом ядовитой смолы алкоголя и узорами табачного бархата –
всё равно – воздух любви, любви, что так...

Влачится мертвый разум мой –
познать, познать тебя!
И, пусть познанья древо – древо смерти,
но посмотри, как чист и светел лотос,
благословляющий иллюзию мою.

Я оступился – и тебя прославил –
упрятанный в свой ад,
и оттого, всё легче плоть в обличии страданья,
и я страшусь здоровья, но не мук.

Ты, как искусство, существуешь –
самой себя лишь ради;
ты, как материю, мой взгляд,
лишь терпишь, но не признаешь.
Из близости – печаль.
Как сладостна!
Позволь молчать!
Живого хмеля...

Звёзды светят в небе миллиарды лет,
Над Землёй ночами шлют всем нам привет.
Я, любуясь ими, стоя на балконе,
Звёздочку увидел, здесь, в соседнем доме.

Шторы приоткрыты, свет горел в окне,
Нежная фигура приглянулась мне.
Искоркой надежды разгорелось чувство;
Вот оно - от бога светлое искусство!

Вспышкой покорился нового начала,
И меня от силы этой закачало.
Всё, решил, что завтра подойду с цветами,
Может и случится что-то между нами.
-
Сергей Прилуцкий, 30.09.2012, Алатырь

Мы можем
Ничего не говорить,
Но нам от этого
Ни капельки не грустно.
Молчать о чем то,
Каждый миг ценить.
В молчаньи счастье
Отыскать - искусство.

Ведь так любить
Не каждому дано,
Тепло объятий
Нежность и блаженство.
Один лишь взгляд,
Но в этом взгляде все:
И радость, и любовь,
И совершенство..

Как здорово
Найти в молчаньи Рай
Свой тайный мир,
Где никому нет места.
Любимый, приходи
Ко мне на чай.
Чтоб после помолчать,
Обнявшись вместе.

Он описывал личную жизнь
И рассказывал всё о себе.
Всем казалось, как будто лежит
Бесподобный рассказ о судьбе

Или повесть, а может роман
Помещённый на собственный блог.
В нём десятки описаны стран:
Дикий запад и древний восток.

Все, где автор свой сделал привал.
Обо всех он подробно писал…

Он описывал каждый свой день
Полный ярких событий и чувств,
Сильных умных, красивых людей –
Мастеров всех известных искусств.

И был с каждым из них он знаком.
И на равных общался с...

Ах, как грустно, очень грустно-
Камни, камни на пути,
А очиститься - искусство,
Все идешь и не дойти.
Я завидую немного
Тем, кто ищет к Свету путь,
Тем, кто может , хоть немного,
В свою душу заглянуть,
Ведь для нас самих в потемках
Спит она - не разбудить,
Ей омыться б в струях звонких
Из дождя, из слез, чтоб быть
Как сверкающей росинке,
Преломляя света нить,
Вспыхнуть каплей на травинке,
Радугой для всех светить

Пчелиный рой, где краскою-пчелою
Дрожит и образуется фасад;
В Руане след от нефа к аналою –
Мерцающей тропинкой в город-сад.

Вибрируют и голос, и молитва,
Как-будто диалог с самим собой:
Так луч, слегка ощупывая плиты,
Читает Сен-Ромен и весь Собор.

О, импресьон! Все вскользь (как, для примера,
Религиозные уклад и быт,
Как сам первоисточник – весть и вера,
Как путь во Храм, что ныне позабыт).

Нью-Йорк, 05.13.2011

Четыре оттиска на сине-голубом
С прямою головой и наклоненной.
Уже известен, но еще не бог:
Всего шестнадцать сотенных зеленых.

Сидят на переносице очки,
Как два ноля – еще король-то голый!
Но третий, захватив узлом в тиски,
Ноль галстучный уже сжимает горло.

Когда бы знать: полвека не пройдет –
И рать нолей окажется несметной.
А перед тем - ранение в живот.
И двадцать лет спустя бессмертье.

Нью-Йорк, 05.13.2011

11 мая 2011 года на аукционе Christie's первый автопортрет...