Тварь дрожащая

Я песню давнюю спою…
О сердце матери – мой глас…
Как отрок мать предал свою,
Пойдёт печальный в ней рассказ…

Пленён был юноша Красой,
Но безответная любовь
Лишь наградить смогла тоской,
Страдать, заставив вновь и вновь…

Жизнь взять свою -- её просил,
Ответ был краток: «Что мне в ней?!
Вот, если б матери своей,
Ты сердце смог мне принести –
Быть может – стала бы твоей!..»

За тучи спряталась луна,
Но не пугает мрак ночной,
Покуда свет – Краса одна
И блеск...

Udoratina, достала рогатину, стала пургу,
разгонять, поучать, как пургу гнать,
понять источник, беды, и тревоги, уноси ноги,
пока целы, целил, целил, попал в рогатину,
меж зубьев, в ноль, дырку, пустоту, пространства
а мне убранство, положила в гроб, кто понесёт,
мыши, змеи и прочие твари, в яму бросили,
руки вытерли, после кома, земли в след,
сбила, в лёт, окуляры поправила, пирог поставила,
в печь, из печени, мозга, грибов, сыра, одним
словом могила, танцуй, веселись...

Водяной:
- Здравствуй, древняя соседка!
Больно видимся мы редко.
Раз, быть может, в десять лет.
И, вдруг, званый на обед.
Потому никак не въеду:
Что за праздник ныне, в среду?
Яга:
- Уж не буду вас томить.
Правду стану говорить.
Ныне выхожу за Ваню.
Он супругом моим станет.
Долгим счастьем будет жисть.
Радость, как не положить.
Жена Водяного:
- Что, подруга? В самом деле?
А с Кощеем как? Ужели
Ему нынче от ворот
Будет выдан поворот?
Оттого помолодела,
Что Ивана приглядела...

Пьяный корабль.
Начинается новый день.
Острые сабли.
Танцуют неясные тени.

Море набрало в рот воды
И молчит.
Только барашки у берега вздыблены,
Только блестят мечи.

Ветер. Я слышу ветер.
Но это обман слуха.
Это души посланников смерти
Завораживающе ухают.

Берег задёрнут дымкой.
Кроваво-алое зарево.
Третий Рим!
Корсары!

«К бою! — Это говорит капитан. —
К бою, Солдаты Удачи!»
Наполеоновские планы.
Море стонет и плачет.

Золото. В небе слышится голос.
Плавно скользит...

Рассвет взорвал дрожащий купол ночи.
Осколки звезд осыпались в росу.
Дома сожгло пожаром горизонта.
Тепла источник
выкатил глаза,
обдал янтарным потом.
Восток сыграл прелюдию Шопена.
И в легких воздух сбился летним соком,
и на постели оставался голос
ночного ветра – черный океан.
Под сладость флейты с огненных деревьев
она взошла телесным шелком в день,
где пряли леность
золотых минут влеченья,
и окрылила тень
от занавесок, и отреченьем
отдалась лучам в окне.

Морской бриллиантовый блеск, дорога из пепла созвездий,
Гранатовый дым горизонта и пьяных утесов агат.
Кричащей чайки метель раскинула сердце над бездной.
Молчанье остывшей гальки и тающий лед-закат.

На брызгах волны – прядь луны – свинец, седая душа.
На выходе слов – прибой – дрожащий хрусталь гортани.
И млечностью бредят следы, и тянется ночь не спеша,
Туда, где дорога созвездий цепляет утесов агат.

Мой бестолковый выцветший словарь -
в чужих руках безделица пустая.
Живая мысль - божественная тварь,
то ищет всех, то избегает стаи.

Вернёмся в жизнь из завтра во вчера,
в беспамятстве нет будущего. Кстати,
заранее прими поклон читатель,
но бесталанным краткость не сестра.

Кем был он? Неизвестно и поныне:
убийца, миф, почтенный кавалер...
Он был женат на донне Каталине,
Но вспоминал о донне Изабелл...

Единственной ...которой не открылся.
Бывает так, что ступишь за порог...

Скобля позолоту с креста, товарищ, наковыряв,
стразов, алмазов, изумрудов, жемчужин,
скорбя, вытирал руки, о брюки, стащив,
перед смертью, с офицера, умело, грабил,
награбленное, кокаин, нюхал, отгонял,
бабочек, мух, и других, зверюг, галлюцинации,
звуков, мяу, хрю, и такие, ню, ведения, заблуж-
дения, крики, во сне, изгнание бесов, штыком,
всё о нём, и это было, пропил всё что имел,
что было мило, бил обухом топора, змей,
что ползли по стенам, кричал матом, разгонял,
пауков, крыс...

Мы завтра с тобой созвонимся,
Опять сказала ты мне.
И снова услышал гудки я
В дрожащей потной руке.

От злости не выдержал, бросил,
И трубка разбилась об стол.
Не нервничать, чтоб закурил я
И снова смотреть стал в окно.

Мечтая о сказочной встречи,
Мечтая о ласок твоих.
Ложусь спать я снова с надеждой –
Не надо мне больше других.

Тебе я с утра позвоню вновь,
Назначу свидания час.
И буду я ждать с не терпеньем,
Той встречи, который уж раз.

Твой номер уже набираю
И снова...

Возвращение в обитель свежей листвы –
к твоим рукам – к твоему нежному трепету.
Там, где вчера, черной метелью увяли цветы,
сегодня – розы вскрыты алмазами света,

света с твоих ладоней, что столько раз терялись от плача,
света с твоих губ, что столько раз шептали молитвы –
только в этом, этом и не иначе,
я возвращаю себе пылью заросшее имя.

Только для этого стоит топить прошлогодний снег,
глотать золу раскаленного самозабвенья.
Солнце утонет, но, если верить в рассвет –
он...