Тусклое стекло

На границе зимы зависает рассвет.
Побелевший асфальт, припорошенный след...
И в смятенье дрожит тонкий солнечный луч -
не пробиться ему сквозь гранит снежных туч.
Тусклый грустный фонарь помигал и потух,
окруженный кольцом белых бешеных мух.
Ветер бьется в окно, завывает о том,
что глупец лишь покинет теплый ласковый дом.
Белой властью пурги сонный город объят,
и ступив за порог, не вернешься назад…

*Iara-Z, зима, 2010-2011г.*

Картинка из Инета.

Длиннее ночи – больше темноты
Не только в мире, а внутри, на сердце.
Вдали бледнеют пятна бересты,
Как тусклые иконы староверцев.

Жизнь в темноте. Ноябрьский полумрак -
Ни снега бель и ни сиянье лета.
Лишь на заре порадует овраг,
По склонам в блёстки инея одетый.

Но знаю точно: дом мой – самолет,
Один такой – летающий – в деревне.
Что я колдун, здесь шепчется народ,
Колдун? Пусть так, лететь бы мне к царевне!

И, может быть, подумает она,
Как город неуклюж и маломестен...

Полотнища над крышами гнутыми
Развеваются, счастье суля.
Гордо веет реформами дутыми
От узорчатых башен Кремля!

По России прошлись, будто ломиком,
Жизнь рассыпалась, словно крупа.
Развалили к чертям экономику,
Всё поставили с ног "напопа".

Будь ты проклято, племя хвостатое,
Что Россию взяло в оборот!
Наводнилась страна супостатами,
Вымирает российский народ.

Оглянёшься: повсюду мошенники
Да хапуги различных мастей.
Грабят Русь демократы-изменники,
Скликав орды заморских...

Бесприютная душа,
путешествуй во времени, в прошлое –
смотря на звезды.
Ночь от снега свежа,
значит можно
захватить больше света
с ветром
в прозрачном воздухе.
Даже если стоишь
у окна, у ржавой трубы, один,
греешь руки, боишься заснуть
и кому-то кричишь –
эй, там, я за вами,
в очередь на подглядывание,
на покупку вечности
у маленьких оловянных
сердечек
на небе декабрьском –
ты уже назвался поэтом,
ты уже обнадежен радостью
этого света,
нашедшего твой зрачок
сквозь миллион...

Белеет низ, синеет верх
На холст мазки ложатся.
Сюда ко мне пришла зима,
Я не смогу сдержаться.

Я нарисую льдинок блеск,
И тусклый солнца круг,
И озорные небеса, синеющие вдруг.

И на сугробах лайки след,
Ведущий в дальний лес
И лай... Но звук нарисовать –
Возможно или нет?

И ель, рождённую в лесу
И выросшую там,
Но дровосекам-мужикам
Её срубить не дам!

И радость вспыхнет на холсте
Как на металле блик.
Смотри, смотри вовсе глаза
Всё ожило на миг!

Не ломайте мечте моей крылья,
Не сумею взлететь я душой.
И оставшись, смешаюсь здесь с пылью,
Стану грязью под вашей ногой.

Словом злым не сбивайте на взлёте,
Песню-стих, в ней я сердцем пою.
Присмотритесь — и в ней вы найдёте,
Лёд и пламя, и душу мою.

Без мечты интерес к жизни гаснет,
И поблекнув глаза не блестят.
Словно небо без солнца в ненастье,
Без огня станет тусклым их взгляд.

Легко ранить душою открытых,
Но мечты никогда не убьют.
Мы поднимемся — ведь за нас битых...

И мы здесь на правах кошачьих,
И нам пора давно уйти,
Здесь бьют сидячих и лежачих
И избиенье впереди…
Зима… Пока что не лютует,
Холодный дождь, а в сердце – мразь,
А в телевизоре пирует
Младой и старая… Се – «Грязь»….
Увы, всяк о своем горюет,
Засватан торжеством своим,
Куда идти… душа тоскует
И собирает рюкзаки…
И на пороге, помолившись,
Идет в распятье бомжевать…
Как меду досыта напившись,
Гонящий рад повозвращать…
Душа, проплакавшая ночи,
Поникла у порога вновь,
Всю жизнь...

Я поздно-поздно вечером
Фильм «Экипаж» смотрела.
Потом отправилась в роддом,
И вовремя успела.

Лет двадцать пять прошло с тех пор.
А как вчера всё было:
Больничный тусклый тёмный двор,
Фонарь горит уныло.

А медсестре хотелось спать.
Я долго к ней стучалась.
Хотелось колкость ей сказать,
Чтоб сильно не зевала.

В 2-50 ты родилась –
Прекрасное дитя.
И счастлива была семья.
Так ждали все тебя.

И в тот же день в роддом пришли
Приятели, родные.
Детей из "Чайки" привезли...

Плывут по лужам облака
Сквозь рябь осеннего дождя.
Надменный взор их свысока
Следит за миром, снизойдя.

Они устали созерцать
Людей поступки скверные,
Что им легко так совершать
За ценности столь бренные.

Холодный воздух, тусклый свет –
Твердит все о презрении
К народу, деятелю бед.
Он молит о прощении.

Залив слезами города,
Уйдут барашки хмурые.
Не изменить им никогда
Законы жизни смурые.

Никто из нас на целом свете,
не знает правды — почему
Армагеддон в глазах планеты
сегодня призрак наяву.

Земля в процессе изменений
на пьедестале бытия —
дитя порока и терпенья —
одета в тусклые цвета.

Пласты меняются местами,
и, сотрясая солнца свет,
молотят, будто кулаками,
в который раз весь континент.

Не важно как: землятресенье
или цунами — боль одна.
Уставший мир от напряженья
готов и впрямь сойти с ума.

Плывет Европа... Украина...
Плывут дома, рогатый скот...
И...