Тушить

...И кто-то, во мраке дерев незримый,
Зашуршал опавшей листвой
И крикнул: "Что сделал с тобой любимый,
Что сделал любимый твой;

Словно тронуты черной, густою тушью
Тяжелые веки твои.
Он предал тебя тоске и удушью
Отравительницы-любви.

Ты давно перестала считать уколы -
Грудь мертва под острой иглой.
И напрасно стараешься быть веселой -
Легче в гроб тебе лечь живой!.."

Я сказала обидчику: "Хитрый, черный,
Верно, нет у тебя стыда.
Он тихий, он нежный, он...

Это ж надо!
В любви забылась
Тушь не смыла
А утром проснулась
Глядь!
Ну, панда пандой!

Тушь и тени… Помада…
Пудры тоненький слой…
Хватит. Что ещё надо
Для Богини такой?

С сапфирами надела серьги,
Платью подобранные в тон,
И на часы взглянула мельком:
Уже пора бы… Где же Он?

Квартира чистотой сверкала;
Напитки на столе, еда…
А за окном уже смеркалось
И первая взошла звезда.

...Как Оленька была прекрасна! –
На Ней сапфиры, серебро;
Платье из тонкого атласа
Второю кожей облекло.

Плеч бархатистость, нежность шеи…
И можно с точностью сказать:
В тот вечер...

1
А ближе к вечеру - по факту
( часов так около семи… )
и гости ( те, кто внемлют такту )
хотели ехать ( «Чтоб к восьми…» ),
но, тут, хозяин, столь польщённый
( Чрез пунш - весельем поглощённый! ),
ворота вздумал запереть…,
а посему: пришлось стерпеть…,
ведь он, в тирадах изливаясь,
всем, громогласно, объявил,
что никого ( Коль так решил! )
не выпустит ( Зло улыбаясь! ),
ну, то есть, оных, со двора
( И то - до самого утра! )…
2
А вскоре музыка, бравурно
( Довольно кстати...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

А если бы ты пришёл,
Смогла бы я быть беспечной?
Смогла бы тушить костёр
Сжигающей боли встречной?
А если бы ты пришёл,
Смогла ли бы я смеяться?
Забыть смысл твоиз слов
И вновь тебе улыбаться?
Поддерживать разговор?
Дрказывать, что остыла?
...А если бы ты пришёл?...
...Ведь я бы про всё забыла...

Говорят, среди тысячи звезд,
Он искал лишь ее одну,
А нашел миллионы слез
И сердечную пустоту.
А еще он нашел плоть,
Погубившую чувство любви.
А еще он нашел кровь
И оковы земной тишины.
И приняв эту кровь в дар,
Он зашел за границу судьбы,
И теперь он безмерно стар,
Но глаза его молоды.
А еще получил он власть
Поцелуем тушить огни,
Но когда он насытился в сласть
Все ушло, кроме чувства тоски.
И оно его жгло день за днем,
Год за годом, за веком век…
Бесконечно терзая сном
Так...

Сердце больное
дождём на асфальт
плачет,
тихо накину
печали вуаль,
спрячусь,
Я одиночество
буду кормить
ложью,
веря пророчествам,
искру тушить
божью.
И разругаюсь
с душою своей,
напрочь,
где, ты, родная,
приди поскорей,
на ночь.
Сердце больное
дождём на асфальт
плачет.
Лаской укрой меня,
сгинет печаль,
значит

Хотя старалась я любовь свою гасить,
Огонь любви моей все ярче полыхает
Два года душу он мою томит
Два года не угасает
В душе огонь горит и сердце полыхает
Пускай сгорает все дотла
Тушить святой огонь не буду я!

Мы сотканы с тобой из ткани наших снов…
Зачем ты далеко, словно звезда на небе.
И мне не дотянуться и не достать рукой
Ты зыбкий океан, хочу в тебе проснуться.
А ты уходишь прочь, лишь пепел на столе
Остатки тишины. Твой запах на кровати.
Ловлю печальный стон моих наивных грез
Хочу к тебе прильнуть, купаясь в капле страсти.
Ты большего не дал, ты вовсе нелюдим
Ты где-то далеко и как тебя нащупать…
Ты мир, в котором нет предательских оков
Ты поглотил меня, в сетях своих запутав
Дай...