Цыпленка писк

Как только пробудившись от безумия,
Отринув ложных устремлений след,
Я вышел к берегу раздумия,
Махатм Востока понёс завет.

Завет тот выстрадан немногими,
Кто был Иерархии звеном,
Звучащим благовестом утренним,
Великим Сергием крещённым торжеством.

Дух мира всех пророков явленный,
Прибитых камнем иль крестом,
Ужель и мне идти прикаянным
Судом невежд и толпы мотовством?

О Отче, Истину принявший с уст моления,
Дай тем Кто слышит горний мой совет:
Прийти принять...

Гулял под жарким солнцем, день,

и к вечеру, улегся в тень,

где вырос аленький цветок,

он сторожит, как пес, чертог.

Там, в полумраке, в тишине,

бурлит чудная смесь в котле...

Из тайных трав, кипит отвар,

что в зимний день, вольет пожар,

от хвори вылечит, спасет,

любовь к сердечку, приведет.

Там дух таинственный, плывет,

и в уголке, мурлычет кот.

Его, небесные глаза,

следят, как варят, чудеса.

Но, вдруг, откуда ни возьмись,

он слышет писк... Наверно...

Секс – жёсткое слово, как взмах топора и косы,
Как плюханье якоря в воду у берега моря,
Как рюмки удар по столу, явно выпитой с горя,
Как гиря, с размаху упавшая вдруг на весы,
Как писк комариный, жужжанье нахальной осы…
В нём звуки тромбона о чём-то отчаянно спорят.

Слова есть другие, с которыми дружит поэт.
Их шёпотом скажешь – в садах распускаются розы,
На милом лице высыхают печальные слёзы,
А в пасмурный Мир возвращается ясный рассвет.
Какие-то буквы сердцам дарят солнечный свет...

Скажи мне как тебя зовут.
Быть может я уже и знаю.
Но вот лицо с бесятами в глазах,
Опять молчит не отвечает.
Ты лишь улыбкой ей одной,
Перекрываешь весь поток словесный.
Зачем, что имя для тебя мое,
Вопрос сейчас здесь неумесный.
Огни мерцают в тишине,
И хлещет ветер по лицу.
Скажи мне как тебя зовут,
Наш разговор уж близится к концу.
И снова вижу белый свет, врачей
Опять мне слышен писк приборов.
Бессмысленость моих речей,
Свозь дымку сна, и шум переговоров.
Опять лицо с...

Черным бархатом закрою
Взгляд, чтоб маски обмануть:
И печальный блеск порою,
И недоброй страсти жуть;
Будет темным оперенье,
В тон смирению с судьбой,
Лишь гранатовые звенья –
Отблеск тайны роковой.

Черный веер драгоценный,
Масти вороной парча
Отпечаток жизни пленной
Берегут от палача.
Он – в доспехах?! Что ж, не новость:
Маскарад проглотит все,
И души негодной пропасть
Спрячет пестрое тряпье.

Черный шлейф моих проклятий
Как крыло за мной летит,
В чаше, полной грязной...

Я крошусь на осколки нечисти,
Я боюсь потерять тебя,
Я тону в берегах твоей прелести,
Я боюсь, что это все лишь игра!
Я решаюсь перепрыгнуть обрыв,
Я забыла, что такое риск…
Но пронзает душевный взрыв,
Словно недельного котенка писк!
Двери в прошлое я закрываю,
Не боюсь я его забыть!
И снова из памяти мысли всплывают:
«Неужели он не сможет мне это простить?!»
Я реву навзрыд ночами,
Я хочу и к тебе, и к нему!
Но к нему я хожу лишь снами!
А в реальности рвусь к сердцу твоему!
От...

Отче, ума не помрачи,
не отними любви.
Безусловная любовь.
Вечный покров.

Наполняет в страстном доброта
добрейшего добрых Христа.
Сходит мир преупокоенный Его
как роса на руно.

О, как бы ни было тяжело,
неотступно Твое присутствие,
безмолвие златоустое,
сейчас торжество.

Как бы ни было невыносимо –
любовь против Рима.
Триумф любви близкий,
катарский крестовый поход
против римской аферистки.

Открыты Врата Мира
Царство Христа наступило
Неотмирское стало от мира...

Медленно таяли звёзды во мгле ночной.
Тьма наступала решительно, неотвратимо.
Люди дрожали от страха, воняло войной.
Девять драконов летели над городом. Мимо.

Девять драконов, чья сила стихиям ровна,
Чья шкура прочней, чем доспехи из стали.
Их боялся король, их боялась страна.
Уже мёртвые в пропасть упали.

Вдруг куда-то луна испарилась с небес,
Городские дома задрожали.
Великанов толпа и Ярун - полубес
От кого-то куда-то бежали.

А хранитель ворот несговорчивый сфинкс,
Тот, что...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Мороз крепчает, звезды ярче светят.
И ветер воет, нагоняя страх...
А я сижу и думаю о лете,
О ярком солнце, птицах и цветах!

Перед глазами ласковое море
И шум прибоя, чаек хриплый крик...
А за окном – метель и вьюга воет,
Салют снежинок и деревьев скрип.

Сверкают звезды в темном небосводе
И светит месяц, выгнувшись в рожок...
Одевшись в шаль, назло всей непогоде,
Я представляю поле, лес, лужок,

Букет ромашек, васильков, фиалок,
Тюльпанов полыхающий костер...
Цветов ковер так...