Цветущий луг

Ветка сакуры цветущей
Разрасталась под окном.
И цветы её прекрасны,
Как весеннее тепло.
Как же мне хотелось
Такое счастье на себе испытать.
Чтобы в любое ненастье
Жить продолжать.

Бельканто – лесной пожар многоголосия, кипяток медвяной тревоги.
Господи, я сорвал слух.
Щеглы, дрозды, соловьи, синицы,
иволги, жаворонки, канарейки, камышевки, пеночки –
адамантовые цветы садов музыки
осыпаются рогом
изобилия, чистой, прозрачной криницей,
ветерком голубоглазым с веточки и на веточку.

Как хорошо помолчать, отдышаться молитвой певчей,
сбросить плоти трофей, рассеяться млечным фоном, слухом
в пульсаре зеленого моря, воскреснуть азбукой жизни.
Утраченная, упущенная...

У реки ли, у тёмного брода ль,
Три берёзки стоят на поляне:
Две – в обнимку, а третья поодаль,
В одиночку сражаясь с ветрами.

Смотрит в небо она сиротливо,
Ожидая дождя не однажды,
И глядится с крутого обрыва
В чёрный омут, страдая от жажды.

А напротив, кивая берёзе,
За бурливой речной быстриною,
На зелёном пологом откосе
Клён стоит, опалённый войною.

Машет веткой обугленной, куцей,
Через реку её привечая,
И пытается ей улыбнуться,
Обгорелой макушкой качая.

И берёза...

Что пожелать тебе, милая,
В час, когда солнце встаёт?
Чистая зоренька алая
День бескорыстно даёт.
Ты - человечек бесхитростный,
Чуткой, волшебной души.
Запах лавандовый сладостный,
Остров лагунной тиши.

Пусть лавровишня цветущую
Листьев хранит красоту.
Нежности ветку растущую
В зной сбережёт и в пургу.
Розы, маня, улыбаются.
Жажды любви моей ждут.
Люди под солнцем встречаются,
Близостью в сердце живут.

Я вернусь из далекого где-то,
Где снега на душе и ветра,
На поляну цветущего лета
Навсегда, дай мне Бог, навсегда.

Опаленные чувства воспрянут,
Даст зерно золотой колосок,
И окрасится нежным багрянцем,
Солнца радости дальний восток.

Унесутся туманы сомнений,
И терзаний сойдут облака.
Кружева свяжут нити мгновений,
Блеском бисера встретит река.

Вновь вернется улыбка из странствий,
Посетит мой обшарпанный дом.
И убогой покажется, странной
Эта жизнь, пролетевшая сном.

Я...

Твой остров заброшен, в каких-то руинах,
А был ведь недавно простым городком
В домах, пешеходах, прилавках, витринах -
Земля без осколков, ходи босиком!

Твой остров забыт посреди моря с черной
И мутной, совсем не прозрачной, водой.
Наверное, он уж навек обреченный,
Его либеральность вдруг стала рабой.

Твой остров безжизненный, грустный и сивый
Уже не подарит восторга глазам.
Свой город шумящий, цветущий, красивый
Почти в одночасье разрушил ты сам.

Перекрёсток Дорог. Три дубовых креста над горою.
Что рассвет, что закат, — не поймёшь из-за мраморных туч.
Только чёрное солнце стоит над усталой землёю,
Только чёрные воды сбегают с Израильских круч.

Перекрёсток Дорог опустел перед светлой Субботой,
И слезинки дождя серебрятся на среднем кресте.
Под цветущей смоковницей слёзы солёные кто-то
Дарит мёртвой земле, что уснула над грудой костей.

Перекрёсток Дорог, перекрестье мечей у охраны,
И корона у солнца блестит, как терновый венец...

Да вот оно небо- смотри...
Каждая капелька жизнью согрета,
Каждая чёрточка, нежность в любви,
А в облаках, синь цветущего неба.
Радуга цвета, сияние солнц,
Звуки рождённые вечностью мира.
Словно бриллианты рассыпанных грёз,
Манят, зовут, как волшебная лира.
Сказочность чувств, ощущений каскад,
Миг вожделения и безмятежность.
Свет из лучей разольёт водопад,
Для ощущения- всё, это вечность...

Холодная, как змея, ночная печаль,
и твое дыханье,
словно цветущий май, словно вуаль
садов из жемчуга.
Ожерелье глухого огня сквозь занавески
и платье из наготы, из мраморной кожи
морского прилива.
Подойди напоследок, скрась этот сумрачный бал.
Мы все подытожим
потом, когда лунность скроет рассветная грива
палящего зноя.
Холодная, как чешуя дракона, ночная звезда
и твое мимолетное – здравствуй, мой темный восход.
Взгляд пробежит волной
из серебряной пыли.
Мы были здесь, скажешь...

Пусть меня пожалеют холодные руки земли -
Многопалые корни недолго цветущих растений;
Мы любили - вот это лишь все, что бездарно могли
Совершить на земле в этот памятный вечер осенний.

Разве можно простить всех ушедших туда, где темно,
Всех освистаных ветром, оплаканых ливнями ночи?
Ты забудешь меня, и, поверь, мне теперь все равно,
Ты меня не найдешь в темноте, даже если захочешь.

Я бы спела тебе, но мой голос смертельно устал,
Мои руки дрожжат, как от ноши недавней и тяжкой...