Цвета

Гимнастёрка защитного цвета
ты солдатской любовью согрета,
пропиталась и потом, и кровью,
пылью, смертью, слезами и болью.

Цветом жизни солдат защитила.
Честь и Славу в боях заслужила.
Ты волшебным была амулетом.
И поклон тебе низкий за это.

Путь прошла от Москвы до Рейхстага.
Стала честью Российского флага.
В день Победы с наградой - одета
гимнастёрка защитного цвета.

18 декабря 2004г.

Однажды на Марсе я видел зарю,
В которой раскрылись все тайны Вселенной,
И свет странных звезд украшал пустоту,
В объятиях солнца безмерного.

Nix Olimpica!
It's my high rock!
Oxigen blast eruption!
Extazy hazard shock!

Слетелись бесполые твари разлуки,
Судьба мне готовила новые дали.
В объятиях тайны, чужое дыхание
Легло на лицо близким знаком свидания.

Когда в небесах жуткий холод сквозил,
И вестник космических бурь мёртвым прибыл,
Явилась заря, красной пеной полна,
И...

Дальше - речь о содомской дряни,
Что превысила Эверест,
Как наказаны содомляне
И, конечно же, про инцест.

Лот сидел у ворот Содома,
На пришельцев намётан глаз,
Пару ангелов возле дома
Заприметил в вечерний час.

Встал, чтоб встретить их, поклонился
Гибкий в поясе до земли,
Как хозяин засуетился,
На жёну закричал: «Стели!

Государи мои, ночуйте
В моём доме. Придёт рассвет -
Отдохнувшие вновь кочуйте».
Но пришельцы сказали: «Нет,

Мы не станем тебя тиранить,
Здесь на улице...

К осложненью от гонореи
Гормональный приводит сбой.
Но с Лужковским парадом геев
Всё решилось само собой.

С днём десантника совместили
Праздник геев одним пером.
Трансвеститов бойцы месили
За весь выпитый раньше бром.

Петушки голубого цвета
Ерепенились неспроста,
Цвета неба тогда береты
Их расставили по местам.

Всю неделю на лицах было
Буйство красок любых цветов
Побежалости на всё рыло
От увесистых кулаков.

Пот с лица вытирал беретом
Голубым ВДВ боец.
Сколько выпил...

Не люблю читать чужие сказки!
Видя бесподобную зарю,
Я схвачу мольберт, холсты и краски,
и немного сказки сотворю.

Взяв индиго, киноварь, белила,
даже те цвета, которых нет,
Зарисую я со страшной силой
этот удивительный рассвет.

Яркие пылающие маки,
синих гор причудливый хребет
Топкие болота цвета хаки
выкрасил загадочный рассвет

Так, что не понять, где Атабаска,
где Перу, а где тут Колыма.
Целый мир с утра сегодня – сказка,
сказочно возникшая сама...

Я - не поэт,
Я лучше нарисую
Страну,
Где все кругом цветет.
Я не смогу тебе сказать,
Как я рискую,
Когда тебя
Со мною нет.
Я лучше покажу тебе:
Как мир прекрасен,
Когда весною,
Словно после сна,
Подснежник первый
Распускает свои листья
И вытесняет
Землю ото льда,
Когда спросонок слышишь
Пенье птицы
И узнаешь в нем
Голос соловья,
Еще добавлю
Голубого цвета-
Цвет неба
И начала дня.
И даже осенью,
Когда вокруг все серо,
Я вместо слякоти
Добавлю яркие...

Надеялись на это, что общипанная курица, начнёт
нести золотые яйца, жаждали оправдания, своей
сверхценной идеи, на шее, на рее, бантом, верёв-
кой, верой, вера, где ты, василий ходил и кричал
по дому, по двору, я сейчас умру, пугал её, вызы-
вал жалость, слёзы, усталость, текли по его лицу,
телу, между делом, читал смс, от любови, и наде-
жды, не мог выбрать, как и прежде, софья в сто-
роне стаяла, была умна, головой качала, нёс бред,
что на обед, хотел кушать, интересовался, любил...

Все пережив оттенки цвета,
Душой отдавшейся перу,
Раскрасив вплоть до фиолета,
Рождая радугу в миру
Словами, мыслями и чувством
Переиначив мир в себе,
Вошла тропою фанатизма
Искусства в выбранной игре
Сознанья, двинувшего сталью
По перебору разных струн...
И бог ты мой - жива...Жива ли
В морзянке высеченных рун...

И вот сидя за фиолетом,
Сознаньем ровненько дыша,
Куда ведёт её поэтом
Активно поиском душа?
И сколько раз она входила
И выходила из игры
Концепций скошенного мира...

О если б мог, подобно матерьялу
Тебя, подобно гипсу приручить,
Чтобы навек устала плоть любить
И жизнь не мчалась к мертвому началу,
Но ты живешь и не устанешь жить.

И мириады глаз глядят в тебя
Из тех пространств, что и для них кишели
Небесными телами, и ужели
Я сам живу, все мертвое любя,
И ты живешь, и нас дробят недели,

Ответь, к чему безмолвствия печать
Устам, еще не знавшим кармной глины,
Возбранно меж успенных и молчать,
И ложию скверниться, цеппелины

Я с ангелами звал...

Поглощающий трепет горящей лучины,
В его цвете бездонном ифриты и джинны.
Не имеющий правды своей отражения,
Его цель все цвета поместить в заключение.

Он в природе своей будет скользкий как угорь,
Но оставит следы каменеющий уголь.
Там где скорбь и печаль, очертание погоста,
Без ответа живут в его пасти вопросы.

Восхваляющий мрак и ночей обаяние,
Привлекающий ужас и страх в подсознание.
Он попутчик бойкота, лицо саботажа,
Покрывающий истину бархатом сажи.

Продвигающий...