Цеплять

Ладони чутких рук согрели телеса свои
И теплотою наготы ласкают нас двоих.
Её подушечки нежны, мои грубы, ну чтож -
Её соблазны мне важны, я для неё хорош.

Девчоночка, цветок вьюнок, собою обвила.
Так хрупок тела стебелёк, и как она мила!
Луна льёт дивным серебром, и солнце - то алмаз.
Любовь несёт в себе добро, захватывая нас!

Уходит день скорее в ночь, цепляется закат.
И сил нет тягу превозмочь, открыв дверь этих врат.
Блаженство дарит наконец и нам безумный миг.
Слиянье губ...

Вино сегодня через край
Хлестает каплями по телу.
Кому-то ночью звёзд не жаль –
Моя винтовка без прицела.

Цепляют ветки за виски,
Всех вышедших из океана.
Движенья их пока резки -
Ещё болит живая рана.

И босиком, из чьих – то снов,
Бежит девчонка в синем платье.
Поможем ей, подыщем кров,
Чужие наши сестры, братья…

Отчего ты не спишь
И надрывно кричишь
В бездонные очи
Пустующей ночи?..
Не цепляет...
Как сжигало огнем
Когда были вдвоем,
И дышать тяжело,
Даше если прошло...
Не пускает...
То по венам бежит,
То вулканом кипит,
И брызгами гнева
Касается тела...
Сжигает...
Ненавидя любовь,
Возвращаюсь я вновь.
И уже наслаждаясь,
Я в тебе растворяюсь...
Не хватает...
Ты не чувствуешь счастья,
Ты полон лишь страсти,
Понять ты не можешь,
Что душу мне гложет...
Ты не знаешь...
И не грустью...

Упорно цепляясь корнями за склон,
С легкой руки Бернардацци,
Дубы бесконечный ведут марафон
В чарующем медленном танце.
Тягучим цветочным нектаром лениво
Время течет по тенистым аллеям
В Емануелевском парке старинном.
Каскадом степенно стекают ступени,
Исхожены ног не одним поколением.
Здесь общество Вод в питьевой галерее
Флиртует, и здесь же прекрасная Мэри,
Гуляя под ручку со строгой маман,
Хромому солдату в суконной шинели
Спешила подать оброненный стакан.
Минуты свиданий...

На пасеке нас ждал во все глаза
домишко с занавесками из ветра:
хоромы целых три квадратных метра,
и на стекле застыла стрекоза.
Цеплялся вьюн за ивовый плетень
как будто бы нечаянно.
Смеркалось.
А небо, как большое одеяло,
пришло укрыть неугомонный день,

и звёздами сползало набекрень
на не случайность нашего привала.

Входили в раж скрипучие сверчки,
и плакала вдали ночная птица,
я думала, что птице не годится
в такие ночи плакать от тоски.
И падал ковш на дно...

Как мало лет отведено,
На жизнь на этом белом свете.
Любовь, работа, дом, кино,
Мечты, заботы, алчность, дети.

Мешает временной поток,
Людские судьбы пожирая.
Лишь только вечности цветок
Не умирает в кущах рая.

Я часто вспоминаю мать.
Жена давно уже могиле.
Не звонит дочь, а сын стал врать.
Не знаю, сколько буду в силе?

Лечу по ветру, как листок.
Цепляясь телом за сознанье.
Забыт, отвергнут, одинок.
За что мне, боже, наказанье?

Меня встречает куст жасмина,
И стриж, поющий на лету,
Цепляет веточкой малина
В неярком свадебном цвету.

Ирисы вольно распустились.
В объятьях марева кружусь,
Тюльпаны с садом уж простились,
А я в весну не нагляжусь.

Калина пышно зеленеет,
Готовит к осени красу.
Мохнатый шмель её лелеет,
И пьёт цветочную росу.

Вот вот поспеет земляника,
Черёмуха обронит цвет,
И в лес поманит костяника
В напоминанье детских лет

Сначала висела слепящая зга,
И холод кадил ещё праздные ясли,
И все светляки в утомленьи погасли,
Замедлив круженье в метельных кругах...

Трубя о почти завершенном пути,
Гремя грозовым наползающим фронтом,
Зарёвом и заревом над горизонтом
Возникло и стало тревожно расти.

И вот развалилось зубчатой стеной:
Огонь ли разбужен, на палке фонарь ли,
Верблюды и всадники в масках из марли,
Делящие стужи паёк жестяной.

Не вытащив звеньев из цепи минут -
Из крёстного хода в...

Надоело жалеть о себе

Слабой волей, цепляясь за строки

Бродят мысли в пустой голове

Превращая в вино, жизни соки.



Жадно браги сивушной испив

Я блюю на того, кто мне дорог

Ведь по-прежнему, вкрадчивый стих

Оставляет сомненья и холод.



Лишь теперь, поднимая глаза

Стало жутко смотреть на ошибки

Благодарность, души красота

Закупорились, словно в бутылке.



Вместо них подозренья пришли

И решив, что им надо остаться

Раздраженья с собой принесли...

Ты тишину терпением украсишь,
и зимний свет уйдёт корнями в вечер.
Тень растворится одиночеством. Теряй,
теряй себя – в оттенках больше смыла.
Ресницы звёзд благословят слезу.
Сквозь ледяную паутину января
пропустит месяц шёлковую нить,
и преклонят колени фонари.
Во всю околицу вскричит ночное небо,
где пустота, вмещая пустоту,
покорно принимает тяжесть глаз;
и сквозь коринфские колонны старых сосен –
лишь пробужденье льда, лишь тонкий дым
дыханья на снегу – дар вечности во...