Цепи

Пляж, ночь, костёр из собранных/раз-
бросанных морем веток, обточенных,
отшлифованных и почерневших/поб-
елевших, от соли/влаги/воды, высох-
ших на солнце, оды записываю одну
за другой, в котелке собранная на ск
лонах (днём) ежевика, глинтвейн, са-
хар, бриз, шум волн, шелест гальки,
(звёздное небо, в своей люльке кача
ет/вращает землю), пенье цикад, на
траве и кустах светлячки, ветер с бе-
рега принесёт запах цветущих магн-
олий, вдалеке свечки кипарисов, нет,
и не может быть...

Сжимают душу цепи страха.
Ты словно в клетке соловей –
Коварно пойманная птаха.
Кругом враги и нет друзей.

Совсем один в жестоком мире.
Ты мал и слаб и побеждён.
Холодной сталью давят гири
Запретов весящих сто тонн.

Нет не преступник ты, не пленник
И не крестьянин крепостной
И не стоит конкретный ценник
Над этой юной головой.

Не зверь в капкане. Ты подросток.
Тебе всего двенадцать лет,
Но жить совсем, увы, непросто.
Весь мир чужой, а близких нет.

Есть мать, отец и даже...

Эй, славяне, вы - народ
Или просто нищий сброд?
Может вы с ума сошли?
К рабству заново пришли?

Англосаксы вами правят!
На колени всех вас ставят!
За копеечку "дурашку",
За зелёную бумажку!

Слуги вы или народ?
В рабстве стонет древний род!
Что вы сделали с собой?
Вас ведут всех на убой!

Русь вы продали врагу,
Потеряли честь свою!
Под дурманом черной лжи
Превратились все в "пажи"?

Сдались просто все врагу,
На кровавую беду?
Или есть ещё герои,
Чтоб спасти свою страну...

Там, где причала тихий плеск
на фоне старых фресок леса,
там, где туманный тёплый блеск
травы, где не находит места

вечерний ветер, а в воде
заката тень, как древний ящер,
там, где в прихожей на гвозде
шарф звёзд, луны потёртый плащ,

там, где заход под толщей крыш
скрипит апрельской ржавой дверью,
оставив напоследок, лишь
далёкий свет, размытый берег,

там где латунь волны звенит,
и тает под ногами содой,
душа срывается с цепи,
чтобы упасть котёнком в воду.

Как жаль, что люди так закрыты
от знаний, веры и любви.
И предрассудками забиты,
и "темнотой" ослеплены.

Да, "темнота"* вокруг не дремлет,
во всеоружии она.
И просвещенья не приемлет -
за души вечная война.

На нас весят литЫе цепи,
всё в догмах "с ног до головы"...
И ум наш социумом "слеплен",
для Бога мы пока, рабы...

ДТН

От Космоса корней, немотствующих тайн Земли –
Мое Сердце – Ты!
От века и до века – Ты суть единственной Любви!
В самосожжении раскаленных солнц,
В свечении созвучной нам Звезды – мое Сердце – Ты!
Мы два Луча от Духа одного,
Мы две Души Луча Седьмого,
Две линии одной Судьбы,
Мы – двойники, мы – альтер эго,
Иерархической цепи – одно звено.
Два звука, слившихся в одно ядро.
Два близнецовых Пламени на алтаре у Бога,
И Бесконечности одной – мы два порога.

Так в Братстве нашем говорят...

- Кровь разная, увы, старуха, - ей рыбка говор-
ит на ухо, - разняться роли и у нас, кричи иль не
кричи атас, проси, что хочешь у меня, я хладно-
кровная, живая, царица я пока морская или при
нцесса? всё равно, ну, что тебе, вещай в окно
(портал открыла откровений не исчерпай, сво-
их ты рвений).
- Оно и хорошо, что рядом, хочу любовь я дивн-
ым садом.
- Добавь ты кокаин тогда,- ответила её звезда,
и чешуёй играя рьяно, на солнце, моря окияна.
И корни пересохли вдруг, их космос...

Сказал Творец, создав корову:
«Живи все шесть десяток лет!
Не бойся в поле молний, грома,
Тебе пастись на нём – чуть свет.
Тому, кто пригоняет с поля,
Всё пощедрее отдавай.
Так будут содержать с любовью.
И про телят не забывай!»

«Не лёгкая моя, знать, доля!
За ропот ты меня прости,
Коли на всё твоя лишь воля,
Но лет мне хватит -- двадцати!»

Дано добро на то прошенье.
Собака создана Творцом.
Своя для псины, в завершенье,
Звучала речь – «Перед крыльцом
Сидеть...

I
Для отрока, в ночи глядящего эстампы,
За каждым валом - даль, за каждой далью - вал.
Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!
Ах, в памяти очах - как бесконечно мал!

В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,
Не вынеся тягот, под скрежет якорей,
Мы всходим на корабль, и происходит встреча
Безмерности мечты с предельностью морей.

Что нас толкает в путь? Тех - ненависть к отчизне,
Тех - скука очага, еще иных - в тени
Цирцеиных ресниц оставивших полжизни -
Надежда отстоять...

Был принц в печали. Смерть невесты
Сидела жабой на груди,
Лекарства нету лучше песни,
Шуту сказал он: "Подойди".

И подошел, в цветной одёже,
В своем дурацком колпаке,
И принц сказал: "Меня тревожит
Лауры смерть. Я весь в тоске".

И поднял шут глаза большие,
Взял в руки лютню как дитя:
"Есть песни о любви смешные",
Ответил он, как бы шутя.

"А о любви печальной нету?
Нет, лучше спой мне о любви,
Поведай миру по секрету
Дела любовные свои".

И шут рукою тронул струны,
И...