Ценю я всё

Забыли люди цену Хлеба!
В наш механизмов бурный век
Святынь у нас других не будет
Лишь только Хлеб и Человек

Забыли люди и о том,
Как доставался Хлеб серпом,
Как в поле рано по утру,
Склонялись нежно к колоску.

Фальшь в голосе. Закрыты чувства в сердце.
И спрятаны эмоции в душе.
Быть искренним, равно, как и раздеться.
Предстать пред всеми, просто, в неглиже.

Взгляд в зеркало. Последний штрих и... сцена.
Уставший зритель, не заполнен зал.
Игра, сюжет и декораций смена.
Поклон, хлопки, безрадостный финал.

Нет расстояний и преград для денег.
Купить, продать, все можно, без проблем.
Где платят, там и дом родной, и берег.
О том, что больно знать не нужно всем.

Всегда все есть, любая вещь...

В «театре» Карабаса когда себя осознаёшь, то
Оплакать хочется себя..,
Но что б не услышали другие,
Совсем чужие, радующиеся не их беде.
Да видно слёз своих же на себя не хватит,
Поэтому не стоит тратить!
Когда так много любящих себя,
А у меня нет к ним уважения за их дела…
Им надо возвышаться, в Духе восходя,
Им надо утверждаться в приближённости к Богу.
Стяжая СЛАВУ – быть героем и кумиром…
Правда толпы,
Которая , не думая – распнёт потом…
Но если с разных точек зрения из вечности...

Всего боюсь, всему не верю,
В себе замкнулся и молчу,
От откровенности же млею,
И врать себя я научу.
От правды всем стает неловко,
Кто покраснеет, кто смолчит,
А кто посмотрит, просто, волком,
Или цинично нагрубит.
Скажи любимой, что ты любишь,
Раз не боишься стать смешным,
И что ее ты не забудешь,
А пошлость – назови дурным.
Что ж горькая, но лучше правда,
А сладкая – противна ложь.
Пусть будет так, а то на завтра,
Ценою всем нам будет грош.
Ноябрь 1987г.

Я не просто мысли излагаю.
Мне в уста их вкладывает Бог.
Плоть слаба. Душой я молодая.
Брать стремлюсь всегда высот порог

И твержу: Меня услышать надо,
В подсознанья мир окно открыв.
Ведь толпу питают нынче ядом.
Хлещет отовсюду примитив.

И под визг, почти под вой звериный
Льётся отовсюду суррогат.
Грешником становится невинный.
Открывает дверь без стука ад.

Взрослые тупеют от бездумья.
Им подай веселье нарасхват.
И жестокость гасит свет радушья.
Детская душа уже не сад...

Чтоб цену знать предательству и лести
Достаточно быть преданым хоть раз.
А чтоб узреть коварство сладкой лести,
Желательно имеет две пары глаз.

Кто жертвой пал коварства и обмана
И оплатил доверчивость сполна,
Уходят прочь, лелея свои раны,
Не разобрав, чья собственно вина.

Кому пришлось влюбляться безнадежно,
Испытывали низменную страсть,
Но ненависть колючая, возможно,
Над чистым сердцем возымеет власть.

Страдая от невежества и хамства,
Одной гребенкой проще всех равнять...

За всё, что человеку нужно,
За хлеб насущный и вино,
Природа взыщет равнодушно -
Не нами так заведено.

За всё, что в этом мире ценно,
Включая право просто жить,
Платить придётся непременно -
За всё приходится платить:

За сердце с молодою кровью,
За птиц стремительный полёт,
И за успех, и за здоровье -
За всё, за что застолье пьёт
За счастье быть с тобою рядом,
За солнце в синих небесах,
За наслажденье долгим взглядом,
И за слезу в твоих глазах,
За всех, о ком сейчас волнуюсь...

Когда всё теряешь,
Даже слёзы из глаз,
Жизнь в пепел сжигаешь,
Словно чистый алмаз.

Не горит только ветер,
Он не верит в огонь,
Кто душой чист и светел
Не чтит вечность погонь.

Если всё ненавидит,
И весь мир лжёт и мстит,
Знай, что небо всё видит,
Верь, что Высший простит.

Мы не живём лишь по вере,
Мы не ценим любовь,
Судим по своей мере,
С жаждой пьём кровь за кровь.

Но когда перестанет
Время длиться и жить,
Стрелка вечности встанет,
И набат будет...

Под Вашим присмотром сыграл ЦМР много пьес.
Почти двадцать лет исполняли Вы роль первой скрипки.
Галина Ивановна, помним мы ваши улыбки.
Они, словно солнца, нам путь освещали с небес.

Пусть честно играя, порою, вы были строги,
Но Ваших мелодий звучат до сих пор переливы.
Вы к хору щедры своему и всегда справедливы,
А кто-то боялся, и зря Вашей лёгкой руки.

Сегодня на сцене немало бездарных певцов.
Скучают без Ваших мелодий в порту самолёты.
И музыке новой внимать никакой нет охоты...

-"Вчера мой благоверный, три извилины,
С рождения проблемы с головой,
Застал меня, когда я ноги мылила
И после брила бритвою его.

С батонами вернулся он из булочной,
И на меня, ещё не сняв пальто,
Так наорал мой чистоплюй придурочный,
Как будто брила я невесть бог что

И мучаюсь теперь от косоглазия...
То не ему, мне следует орать -
Едва представлю лишь, где он ей лазает,
Противно эту бритву в руки брать.

Но ради отношений сохранения,
Чтоб на развод подать мужик не...