Центры

Познакомьтесь-это Мишка,
Замечательный парнишка!
И умён он и красив
И совсем ведь не спесив,
И душою сын хорош-
Не продастся он за грош!
Он-душа компании,
В центре он внимания-
Михей в музыку влюблён
И поклонниц миллион-
Всем хорош наш Мишка,
Замечательный парнишка!
Пожелаю сыну счастья,
Не познал чтобы ненастья,
А любви-чтоб до небес!
И друзей так целый лес,
И успеха и удачи-
Только так, а не иначе!
Михаил ведь-"Кто как Бог",
Светлых на твоём пути дорог!

Пятый "А" и пятый "Б"
На футбольном поле...
Номер "Восемь" в пятом "Б" -
Семицветов Коля.

Вот он мяч перехватил,
Пас отдал... и снова
Он выходит на один
С вратарем Петровым!!!

На трибунах шум и крик,
Радость и волненье...
Семицветову несут
Воду и печенье!

Вот опять пошла игра...
Что есть силы Коля,
Обгоняя игрока,
Мчится к центру поля...

Мяч "на грудь берет"... "носком"...
Бьёт "подъемом"... "крутит"...
И гудят трибуны: "ГОООЛ!!!"
На восьмой минуте.

За ошибку...

Мой городок совсем не мал -
Об этом я давно узнал.
Я в нём не первый год живу
И кое-что вам расскажу:

Тут за углом есть старый дом,
А в нём живёт столетний гном.
Он ростом метр с небольшим,
Всегда смеётся от души.

Там на стене висят часы,
Под ними странные весы.
Когда на них встаёт наш гном,
Часы звенят тирлим-бом-бом

Дощечка выдвигается,
Мышонок появляется.
Он говорит: тирлим-пам-пам,
Ваш вес двенадцать килограмм.

Довольный гном в подвал идёт,
Где тучку за руку берёт...

Не люблю кумиров. Не люблю.
За широколобую жестокость.
За презренье царское
к нулю.

Да, я нуль. Нас много.
Локоть в локоть.


Лучники, гетайры. Чернь и знать.
Море шлемов… дротики… сариссы…
Мы идем фалангой умирать.
За тебя, мой Лексус,
злато-сизый!


За того, кто смертью окропив
средиземноморье
не по разу —

продал в рабство половину Фив,
срыв с землей и кровью
Тир и Газу.


За тебя, Великий Александр —
жизнь кладут феспийцы и фракийцы!…

______...

Капелла птичья пела, а кругом
Свистели да гундосили клаксоны,
Квартал квохтал, на озере паром
Угуканьем тревожил город сонный.

Блаженство утра колокол лакал
Под перепевы старенькой шарманки.
И лишь пугал оскал кривых зеркал, -
Показывая эту жизнь с изнанки.

И мегаполис на глазах менял
На плотоядность вегетарианство.
Притонов стоны, крики зазывал...
Сквер превратился вдруг в пространство пьянства...

Фанытики кумиров ждут толпой,
Рвут кус корреспонденты для изданий...

В Центре урожай погибает.
В Сибири горит экстремально.
На Кубани ваще – полный отпад...

А у Вильфанда: «в общем-то, всё нормально».

Метро – на станции конечной
довольный, добродушный мент,
ой, полицейский человечный,
он лишний раз не спорит с тем,

кто выход путает со входом,
и чешет, не купив билет.
Ступенек десять вниз к народу,
и через полчаса на свет

выходишь на Арбате в центре.
А там, а там лови моменты беспечной жизни.
В выходной любили с Тонькой Блохиной
гулять, считая комплименты;
дарить свои аплодисменты
продрогшим гениям смычка,
которых занесла судьба
играть Капризы Паганини
за редкий отклик в...

Собрались мы в школьном зале
Лишь часы пробили вечер.
На прекрасный бал прощальный –
Выпускной сегодня вечер.
Будут песни, пожеланья,
Выступленья, танцы, речи.
Наступает час прощанья.
Будем ждать мы с вами встречи.

Припев.
Летний вечер в Чернушке,
В самом центре Евразии.
Скоро скажете дружно:
До свиданья, гимназия.
Вы со школой прощаетесь.
Сколько песен здесь спето.
Впереди долгожданное,
Уже взрослое лето.

Вижу я сегодня в зале
Дорогие сердцу лица.
Я сегодня точно знаю...

Твоя изысканная нежность
С годами только возрастает
И приближает неизбежность
Несбыточного рая.
За гранью бытия, по краю лун и бездн,
В галактик центре, в орнаментах созвездий,
И в средоточии солнц,
В проявленности в форме
И в субъективном раствореньи –
Тебя я нахожу и ощущаю.
Ты говоришь во мне,
В крови моей пульсируешь,
Ты мной становишься,
Себя не осязаю…
По ауре моей скользишь Лучом
И пишешь знаки, догадками питаешь.
Надземное с земным сливаются,
Космическую дрожь рождая...

Шаги мои — в грешной земле…
Расщелины. Ямы. Завалы. Заборы.
То насухо. То подшофе.

То рокот сердечный. То скрежет зубовный.


И гул многотонных пластов
породы пустой: человечьей… портфельной…

Не надо. Не дай вам Господь —
промерить шагами
тот опыт подземный.


Метанья мои. По земле.
Скитаюсь и каюсь. Но не отрекаюсь.
И вязну в хохочущей мгле.

И крылья тайком мастерю. Как Icarus.


Не знаю: удержат ли груз
консоли мои… элероны… и судьбы…

Но знаю: с обрыва...