Целый мир

Мир на Земле. Насколько он возможен?
Мир во миру, что поле есть борьбы
Меж Небом и геенной! Непреложен
Закон нам предначертанной судьбы,

Чтоб были к бою мы всегда готовы
И выбирали Ангельский окоп.
Слова сии в миру отнюдь не новы,
И тысячи святых ложились в гроб

И восходили от земли на Небо,
Брань против бесов выдержав вполне.
Но мир отрёкся Бога, и за небыль
Считает Веру, лижет сатане

Злосмрадные копыта неустанно
И пляшет под лукавого дуду.
И бродит люд земной неприкаянно...

Мир распадается на части,
И я с ним вместе — на куски.
И мне, вновь в целое, не скласть их,
И сердце ноет от тоски.

Всё время, больно где-то в теле,
Блуждает боль всё время в нём.
И на душе зимы метели,
Погожим, знойным, летним днём.

Не стало — мыслей о хорошем,
А о плохом — гоню все прочь.
И нужно жить — я близким должен,
Поняв отдать, согрев помочь.

А самому мне — мало надо:
Без боли жизнь и милой взгляд.
Детей удача — мне награда,
Печаль их — мне страшней чем Ад.

Мир...

Целый год ты со мной неразлучен,
А как прежде и весел и юн!
Неужели же ты не измучен
Смутной песней затравленных струн,–
Тех, что прежде, тугие, звенели,
А теперь только стонут слегка,
И моя их терзает без цели
Восковая, сухая рука...
Верно, мало для счастия надо
Тем, кто нежен и любит светло,
Что ни ревность, ни гнев, ни досада
Молодое не тронут чело.
Тихий, тихий, и ласки не просит,
Только долго глядит на меня
И с улыбкой блаженной выносит
Страшный бред моего забытья.

Целый год ты со мной неразлучен,
А как прежде и весел и юн!
Неужели же ты не измучен
Смутной песней затравленных струн,–
Тех, что прежде, тугие, звенели,
А теперь только стонут слегка,
И моя их терзает без цели
Восковая, сухая рука...
Верно, мало для счастия надо
Тем, кто нежен и любит светло,
Что ни ревность, ни гнев, ни досада
Молодое не тронут чело.
Тихий, тихий, и ласки не просит,
Только долго глядит на меня
И с улыбкой блаженной выносит
Страшный бред моего забытья.

Целуй меня...зажги огонь,
Пусть кровь быстрей бежит по венам.
Такую боль стерплю я вновь,
Хоть всё так глупо и нелепо.

Да, глупо, что могу сказать!?
Тебя я сильно полюбила.
И эту силу не сломать,
Моя любовь непобедима...

Сильна, безумна и нежна,
Коварна, лжива и опасна.
Она меня всю оплела,
И разум мой заполонила.

Без неё я просто - человек,
А как люблю, я - Королева!
Страстей...безумный, вечный бег -
Зачем? Чтоб я тебя любила...

Целый день с утра метет,
Занесло дорожки снегом.
К нам зима обратно прет,
Все укрыто белым пледом.

Лыжи можно доставать,
Санки и коньки наверно.
Только знаем, что опять,
Все растает непременно.

А пока белым - бело…
Даже глаз немного режет.
Все - равно придет тепло,
Верим в это неизбежно!

Целует клавиши прелестная рука;
И в сером сумраке, немного розоватом,
Они блестят; напев, на крыльях мотылька
(О, песня милая, любимая когда-то!),
Плывет застенчиво, испуганно слегка, -
И всё полно ее пьянящим ароматом,
И вот я чувствую, как будто колыбель
Баюкает мой дух, усталый и скорбящий.
Что хочешь от меня, ты, песни нежный хмель?
И ты, ее припев, неясный и манящий,
Ты, замирающий, как дальняя свирель,
В окне, растворенном на сад вечерний, спящий?

Целовал первый снег
Еще тёплые щёки земли.
Мой разбитый ковчег
И огни маяка отцвели.

Видно, что-то не так,
Если вновь разгулялись ветра,
И, ослепших нас, мрак
За собою ведёт до утра.

Значит, кормчий опять
В нужный час на посту задремал.
Что теперь объяснять? -
За окном и на сердце - зима.

Целовалась луна с рекой,
Позабыв от отжившем дне,
Растворился ее покой
В черно синем речном вине.

Ах, не спрашивай ни о чем,
Мне таинственна их любовь,
Хлещет с неба сплошным лучом,
Растворяясь в ней вновь и вновь.

Умывайся, плескайся, пей
До последней ночной звезды,
А когда истечет, разлей
Ты речную зарю в сады.

Целую Вас и нежный Ваш бутон,
Помилуй Бог, ах как же сладок он.
Как много в нем дыхания весны,
Я ощущаю то, как Вы честны.
Как много в Вас распутного огня
Прошу и Вы потрогайте меня,
Возьмите то, Что Вам принадлежит
И ничего, что чуть рука дрожит,
Что выдыхает тело страстный стон
Когда я нежу Вас и Ваш бутон.

20 августа 2009