Целебная паста

Храню тебя,о, Дух Тавриды ,
Венцом седеющих вершин !
Храню тебя , Исток Тавриды -
На страже неприступный сфинкс ,
Химеры - слуги Немезиды ,
Танцуют нимфы - ореиды ...
Там вечности незримой есть печать,
Здесь в тишине немое изумление
И времени возвратное движение !
Струит Ай - Ян нектар целебный .
Сатиры стих поют хвалебный
О таинствах ушедших, о былом ...
О будущем вещают , как Кассандра !
Храню тебя , о , Белая Массандра !

Если всех лет истраченных
Мало для просветления,
Значит, не предназначено
Или ничтожно рвение.

Мир заложить на стапеле,
Нишу назвать Вселенною,
И наливать по капельке
Или давиться пеною…

Тайно любить капризную,
Но возжелать богатую,
Не торговать Отчизною
Или грести лопатою…

Яд принимать за должное,
Вылить в окно целебное,
Плюнуть, сочтя за сложное,
Или пропеть хвалебную…

Мост понтонный задран в небо.
Пятится народ.
За Борисом и за Глебом
Как-то и не прёт…

Что ему, по-смерти святость,
Если жизнь мила…
От сверканья голых пяток
Ночь недоспала.

Да и утро неспокойно.
Буйствует вода.
Ил целебный сносит в поймы,
Но не навсегда.

В полдень, чуть расправив плечи,
Жмутся у реки,
И шестами дно калечат
Злые мужики.

Да и девицы ревниво
Тянутся им вслед.
Каждый хочет быть счастливым
И без всяких бед…

О, как же сильно я влюблен в тебя,
И лишь тобой одной забита голова,
Мгновение каждое хочу с тобой я быть
И непокорную свою любовь дарить.

Ты ангел для меня, сошедший с облаков,
Властитель мира, царица всех любви рабов,
Источник целебной и спасительной воды,
Богиня внеземной и неподвластной красоты.

Я обожаю твой каждый миллиметр тела,
Хочу, чтоб в сердце любовь огнем горела,
К тебе, чтоб, прикасаясь, глаза ты закрывала,
От удовольствия и счастья твоя душа летала.

Ведь так...

Понавезли к нам манго и папайю
экзотику невиданных плодов,
а я привычно крышечку снимаю
с красавицы из баночных рядов.
Кусочек солнца ложечкой достану
сверкающий янтарным огоньком.
Куда уж вам,неведомые страны
с кокосовым слащавым молоком!
Целебней и вкусней подарок лета
душистых трав и полевых цветов
И сразу вспоминается согретый
горячим солнцем бархат лепестков,
раздолье трав и тихий шепот леса,
где кроны сосен рвутся в высоту
Видали ль вы, мальдивские принцессы,
когда нибудь...

Небесный холст расписан васильками,
Фрегаты туч в голубизне разливов,
Врачуют сфинксы тел озябших камень,
Лик солнца в куполах благочестивых.

Проталины, капели и снежницы ...
Отвыкший взгляд пьет синеву хмельную.
Зима давно уже не белолица
Уходит прочь, не злясь и не ревнуя.

Природа оживает возрождаясь,
Целебней нет весенних врачеваний.
Любовь надежды зажигает пламя.

Мечты о счастье соберутся в стаи,
И, даже те, кто стужами изранен,
В весну спешат, простившись с...

Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
"Что делать буду я? Что станется со мной?"

II

И так я сетуя в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу...

Обглоданный усталостью маршрут осеннего прилива
сведет объятьем ржавым. Писать об осени весной –
бессонницы привычка, когда глазури лунной недосказанность клюет
застывший слиток глаз, и ветров черных грива
расчесана шершавым плеском лип. Фонарный зной
отравой бледной греет, астрологический серебряный налет
задекорировал небесной нефти море.
Писать о золоте в дыханье малахита –
примета расщепленного ядра нервозной памяти,
когда рассвет, налитый мышьяком, струну настроит
в венозность...

верблюжья шерсть целебного тумана неба
неба, цвета побегов можжевельника,
цвета середины мая

позднезакатный циркон
дорога из звезд – металлический блеск
оперенья скворца

тень шагов легка, как чистая ангорская пряжа
подвижна и незрима,
как флейта иволги

хризолит родниковой травы
молчалив,
как белый аист

мягкость и теплота кашемира
в размахе крыльев
степного орла – ветра

Отцветающая матовая скорбь вешнего ручья.
Городского воздуха хорал, искрящий лазуритом.
Гематитовым дыханьем обелиски трупные заводов
ловят взгляд – на нем – молчанье рун.

Солнца бледную ожившую креветку
встретит плачем, стоном первобытным
прошлогодняя зола травы.
Эликсир тепла обил подмостки. Сплюнь.

Тьфу-тьфу-тьфу – прокашляет вдогонку
ветер-ласточка сквозь магию Венеры,
расшвыряет пыль пятнистой яшмой
и присядет на плечо топазом

из созвездья Овна. Кровь пространства,
как...