Царское село

Вернулись к нам «Отечества отцы»,
На злате пожиратели обедов.
Уж примеряют царские венцы.
Вы были правы, Чацкий-Грибоедов.

Они из тех свиней произошли,
Что выросли в дерьме номенклатуры.
Но прежних государей «превзошли»
Отсутствием и чести, и культуры.

Те, прежние, хоть грабили народ,
Но Родину растаскивать не смели.
А эти всю страну за годом год
До ржавого гвоздя продать сумели.

Что им до нас, плебеев и червей?
Они сгноить нас будут крайне рады.
Они теперь – голубеньких...

любовь наполняет глаза дымом
тонким джином царских пород
любовь всегда тычет в спину
и продолжает род

стань кровавым тираном
казни людей, имей скот
но не заживет в сердце рана
не избавишься от забот

мануфактура грёз, катаракта душ
любовь правит нами
если не любишь - ты выиграл куш
а прав ли я - решайте сами

Эта сказка, как пример…
Ко Царю зашел Премьер:
"Ежли скинешь ты корону
И меня подвинешь к трону,
То тогда меня народ
Во Цари и изберет.
Не забыл, кем был посажен?
Али стал уж больно важен?"
"Что ты, Батюшка Родной!
Мы в задумке-то одной
Всю спектаклю сочинили!
Было сказано - знать в силе
Наш канунный разговор.
Нахрена мне царский двор?
Мне милее в Кабинете,
Где сидят министры эти,
От которых толку нет!" -
Был таков Царя ответ. -
Там лет шесть побуду Первым.
А давить начнут на...

Вглядись, и жизнь тебя научит,
Поднимет, с кручи вдруг опустит.
Коль ты трусишка и волны боишься
Ты жизнью той не насладишься.

* * *
Что богом послано тебе,
Что не нуждается в еде,
Что радость есть в твоей семье,
Будь благодарен ты судьбе.

* * *
Неверно говорили в старину,
Что встретят по одежке, проводят по уму.
Оденься ты шикарно, но притворись глупцом
Превознесут по-царски и освятят венцом.

* * *
Таинство глаз твоих, лукавая улыбка,
Что выражаешь ими, золотая рыбка...

Не надо быть рабой любви, ведь раб имеет свою цену,
Его согласья не спросив, подвергнут как товар обмену.
Удел раба всегда сносить побои, голод, оскорбленья,
Немым, слепым, глухим ходить и подвергаться униженью.

Любовь бывает не права, она всегда несправедлива,
Одним дает удел раба, другим у них быть господином.
Быть может, видела любовь раба в ответ рабыни,
Кто любит, сам же нелюбимый.

Так будь же ты хозяйкой чувств,
Что бы тебя одну любили,
Искали к сердцу скрытый путь
И...

Из тех земель, что недоступны взгляду,
Что выше гор, героями желанных,
Скользя по льдам, сковавшим безвременье,
Спускается в мой мир седой Дракон.
Сметая на пути своём преграды
Потоками свободной, чистой праны,
Желает он принять бразды правленья,
Чтоб истинно возглавить царский трон.

Восшествие стократно восславляя,
Застыло в трепетанье всё живое,
Задабривая яствами, дарами
Драконий неуёмно-строгий нрав,
А он, крылами воздух разрезая,
Исследуя пространство мировое,
Одаривает...

Устал я жить и умереть хочу,
Достоинство в отрепье видя рваном,
Ничтожество - одетое в парчу,
И Веру, оскорбленную обманом,
И Девственность, поруганную зло,
И почестей неправых омерзенье,
И Силу, что Коварство оплело,
И Совершенство в горьком униженье,
И Прямоту, что глупой прослыла,
И Глупость, проверяющую Знанье,
И робкое Добро в оковах Зла,
Искусство, присуждённое к молчанью.
Устал я жить и смерть зову скорбя.
Но на кого оставлю я тебя?!


Сонет 114

Не то мой дух, гордясь...

Усладу ищем, пригубив вино,
Не думая, что может принести оно.
Прелестный миг своих друзей общенья,
Иль мщения, затаенного давно.

* * *
По образу людей мы вроде все едины,
Но в скрытности души нет точной середины.
Под маскою лица, как в лампе Алладина,
Таится джин судьбы, плетущий паутины.

* * *
Что богом послано тебе,
Что не нуждается в еде,
Что радость есть в твоей семье,
Будь благодарен ты судьбе.

* * *
Игра судьбы, ты был когда-то нищий,
Был рад набить живот случайной...

В снег окунулся день февральский
И забелил собой все краски.
Укутал землю он по царски,
Чтоб лишь ему достались сказки.

Но снегири красивым цветом,
Рябина с праздничным приветом
И солнце красным силуэтом
Стучатся в дверь своим ответом.
-
Сергей Прилуцкий, 2012, Алатырь

На дыбу его! На дыбу!
Щипцами ловчей подлезь!…

Меняет земля орбиту.
Но всё неизменно
здесь.


Висят на крестах поэты.
И сходит толпа на гул -
туманностью Андромеды,
блевотиной на снегу…


Ату его! Он же – белый…
он весь нам испортил строй…

твердит о Любови целой -
разбитой в куски
губой.


А звать-то его как?!.. Моцарт?…
Потужи вяжи!… Рембрандт?…

Ну, что ж ему так неймется:
с щипцами - да без ребра!…



Да я не держу обиду…
Я слышу
который век:
на дыбу...