Царский род

Жил Иван The Sent Do Rack… (почему прозвался так,
объясняла в первой части. Там – подробно: что, да как)
Не прошло и двух годин, Ваня – знатный господин,
Ведь с княжною обженился, да и тещей стал любим.
Жил, как в масле сладком сыр, только скучен, пресен мир,
Если подвигу нет места, аж противен вечный пир.
Стал Ванюша горевать: «Вот бы с кем повоевать!
Под свои бы взять знамена всех князей великих рать,
Да по-русски научить, как на этом свете жить!
Если кто нам угрожает, вмиг убавим эту...

Угождает осень клёнам,
Совращает откровенно –
Итальянскою гулёной
Обольстительной Маленой;
Или русской Ярославной
Убивается по мужу –
На луга сползают плавни,
Обращая в топи лужи;
Сыровата, но лирична,
Осеняет аббатисой –
Как сонатою скрипичной,
Так и красками Матисса;
Вечерами воет в грубе,
В окна тянется с рассветом,
И по-царски, если любит,
Украшает жизнь поэта…

Купцы, чиновники госаппарата,
разбойники всех рангов и мастей,
крутые и конкретные ребята
пришли в литературу наших дней.

Герои обнаглевшей бытовухи
стремительно ворвались в нашу жизнь,
хозяйчики России и их слуги
на книжных полках смело разлеглись.

Писатели в сознание народа
влагают медленно, наверняка,
что это есть великая свобода,
когда на шее - властная рука.

Мне кажется порою, что напрасно
о вольности нам Пушкин написал,
он памятник себе воздвиг прекрасный
и чувства...

Мне надоело наблюдать за красотой в окно автобуса.
Ну сколько там его, того, скажи мне, глобуса?
И я решила, я решилась на зажигательный вояж.
Я в красоту опять влюбилась. Ведёт тропа на царский пляж.

Совсем не знала, что бывают красоты вне эклера с чаем,
Но ливадийские высоты их вид насквозь необычаен.
Я оторвалась ненадолго от праведных трудов своих.
А в прошлый раз в ней остановка совсем другой рождала стих.

Нам красота не с первых чувств порой подвластна,
Но красота рождает...

Одежду по своим размерам,
Должны себе мы выбирать.
Чтоб вольно чувствовало тело,
Нельзя чужой стандарт желать.

А с барских плеч — чужая шуба.
Навеки сделает слугой.
И никогда не будет другом,
Тот, кого ставим над собой.

Хозяин ведь не тот кто платит,
А тот, кому служить решил.
А если Бог служить назначит,
Душой свободным быть, даст сил.

С чужих плечей, пусть даже царских,
Не нужно мне в награду шуб.
Я не люблю замашек барских,
Тех, кто с людьми спесив и груб.

Одежду по...

От царскосельских лип мое уединенье,
К тебе, к тебе спешу я вновь
И не проявлена любовь
К тебе лишь помыслы, стремленья
Когда сердца волнует кровь.

Тот ли, кто кумира возлюбил,
Сам затем становится кумиром?
Тот ли, кто себя благословил,
Имеет имя, чтобы в вечности застыло?..

Не сам ли ты, рожденный под звездой,
Какую сам себе однажды ты поставил,
Ммеешь честь гордиться лишь собой,
Иных вне взора царского оставив?

И тот ли рассуждает о судьбе,
Кто одарен небесною печатью?
И где раздумия, цветущие в тебе?
Усыпанные грезами о счастье?..

Послал бы Бог нам мудрого царя,
Да Мудрость порождает Справедливость,
Против Неё никто не устоит,
Все попадём мы к Ней в немилость.

Когда один грозит расправой всем,
Когда один ломает всю систему,
То справедливость тут становится не в тему,
Все, ополчившись, расправляются с одним.

Послал бы Бог десяток мудрецов,
Открыть нам Истину о равенстве, о братстве,
О том, что не должно быть олигархов и рабов,
И не должно нам строить счастье на чужом несчастье.

Тогда бы озлобились...

Повезет тебе несказанно:
На охоту пойдешь на фазана,
А домой принесешь кабана.
До весны морозилка полна!

Не находя тому причины,
Приобретешь себе машину!
Причин тому не находя,
Продашь, немного погодя!

Затариваясь в магазине,
Найдешь пятьсот рублей в корзине.
Положишь их на телефон,
И будет праздничный трезвон!

Гордясь до пенсии моментом,
Попьешь мартини с президентом,
Сфотографируешься с ним,
Гордясь до пенсии одним!

Однажды, выйдя на работу,
Ты скажешь: «Нафиг! Неохота...

Я к гончару зашел: он за комком комок
Клал гляну влажную на круглый свой станок:
Лепил он горлышки и ручки для сосудов
Из царских черепов и из пастушьих ног.