Царица

Ко мне с благоуханьем нежного цветка,
Дыханьем воздуха при солнечной погоде
Может во взмахе крылышек ночного мотылька?
Любовь пришла, нам, показав к себе дорогу.

Лазурной гладью смотрят нежно небеса,
Светилом ярким солнце в небе отозвалось.
В душе весна, на сердце же царит ее краса
Она в мой мир стремительно ворвалась

И сотворила с моим сердцем чудеса.
Небесная краса премилых незабудок
Ромашек нежных белоснежная краса
Дурманит взбунтовавшийся рассудок

В нем воцаряется на век...

Я умру и ты, умрёшь.
Мы умрём однажды.
Грустно, страшно? Ну и что ж,
В эту реку дважды,
Не надейся, не войдёшь.
Уникален каждый…

Каждый уникален миг,
А тела все смертны,
Но любви чудесный лик,
Глас её заветный

Знаю, будет с нами жить
В новом воплощеньи.
Это чувство - словно нить
Судьбы и мгновенья,

Сшившая в единый мир,
В общую картину.
Без любви никто не мил.
С нею мы едины.

Я умру и ты, умрёшь.
Жизни скоротечны.
Если есть любовь, ну что ж,
Мы с тобою вечны...

И вдруг на закате вся в темном врывается в осень,
И мечется в ворохе листьев, в обрывках сонетов,
Она ни о чем никого в этот миг не попросит,
А молча растает, раздавлена или воспета.

Да что там за время, откуда такая прохлада?
О чем они снова просили тирана, мой ангел?
И где-то кружилась упрямо в пылу листопада,
А век серебром награждал, и другого не надо.

Да только та осень... она ураганом пугала,
И все вырывала их души, как желтые листья...
И каменный век, он серебряным был, но...

Если опыт прошлого усвоен, -
Ты уверен и собой доволен!
Если отрицательным был он, -
Мы почуем боль, сердечный стон.

Выстраданный горестно тобою,
Неприятен, холоден, нестроен
Этот информации посыл, -
Память духа, обожжёных крыл.

Но интуитивный Голос Вечный
Подсказал шагнуть ему навстречу,
За уроки поблагодарить
И теплейшей лаской одарить!

Посмотрев в предел своих желаний,
Вспомнить, в Чьей находимся мы Длани,
Кто включил в нас чудо-Индикатор,
Информационно...

Прописными истинами, где ночью лучше спать,
Липнинами твоего ума в невесомости,
Смотрю - не могу узнать,
Мне достаточно твоей незнакомости.

Если б я была царицей,
То связала бы на спицах
Я кольчугу для царя,
И вплела б в неё слова:

«Будь умней, добрей, мудрей.
Царствуй, царь, ты для людей.
Волю гневу не давай, жадность дальше прогоняй.
Всех корыстных, злых и склочных от себя ты отстраняй.
Слушай больше ты народ,
Он душой всегда живёт».

Только не царица я….
И коплю свои слова.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2020
Свидетельство о публикации №120061000483

Ветер разгонит листья
В ночь по асфальту мчится
Синию быстрой птицей
Автомобиль с царицей

Вновь на свиданье лица
Сердце быстрей стучится
Страстною светской львицей
Будет всю ночь царица
Будет всю ночь царица

Пр; не знала не ждала
И все потеряла
Что долго искала
Ты все потеряла
не знала не ждала
Что долго искала

2) Горечь ошибок длится
И по утру царица
Словно судьбы боится
Вновь на дороге птицой

Вдаль унесутся мысли
И вспоминает лица
Те что душой не вышли
И загрустит...

Декабрь трескучими морозами ярится,
Пришла к нам Зимушка - суровая царица!
Надолго властно воцарилась на престоле,
Укутав снегом города, леса и поле.

Людские непонятны ей волнения,
Она капризна и без сожаления,
Непредсказуема и взбалмошна всерьёз,
То оттепель течёт, то вдруг мороз до слёз.

Зима для нас особенное время года,
Дарит нам радости, тревоги и невзгоды,
Воистину, не может быть плохой погоды,
Мы - не готовы к переменам небосвода.

В кафтан, расшитый серебром,
Оделась ночь-царица,
И мрак наполнила добром
Грёз нежных вереница.

Вдруг город стал совсем пустой
Под лунным тусклым светом.
Он околдован тишиной,
И гул в нём под запретом.

Пьянит медовый аромат
Ночной фиалки томной
Среди бесчувственных громад,
Тоскливой тьмы, бездонной.

Покой священный и немой
Даёт душе мгновенья
Познать наедине с собой
Все сердца откровенья.

Небесная Царица и Сын ее святой.
Святая мать да сын посланник бога.
Невинное дитя всего народа.
Двенадцать Ангелов над ней.
Чтят отчима блаженного отца.
И бога милосердия над людьми.
В истине единый бог творец.
Младенец говоривший в храме.
И рядом мать желанная среди всех жен.
Святая дева среди мужей.
Смиренных перед богом.